— Можешь выдохнуть, — с усмешкой кинул он, присев на колени к краю берега. — Дальше — вплавь.

Гейзенберг схватился за бортик лодочки и кивков головы намекнул Стефу, чтобы тот не боялся залезать на палубу, ибо сил удержать её ему вполне хватит. И парень, с небольшими сомнениями, аккуратно вступил в деревянную рыбацкую лодку сперва одной ногой, а затем, убедившись, что владыка действительно край держит крепко, взобрался полностью. Молодой человек уселся на дощечку ближе к носу и не успел и глазом моргнуть, как мужчина запрыгнул на борт, сильно пошатнув старую посудину. Заметив испуганную реакцию Стефана, Карл утробно засмеялся, потом сел на лавку у кромки и завёл мотор. С тихим урчанием двигателя рыбацкая лодочка двинулась прямо, минуя подъёмный мост и проплывая небольшое ущелье с тянувшимися по обе стороны невысокими обрывами, смотревшиеся так, будто бы кто-то небрежно поделил их на две части.

Кругом было тихо, не считая рёва моторчика и бурление реки, отчего брюнету становилось некомфортно. Посему, пока выпал шанс, он решил, что будет неплохо задать Лорду Гейзенбергу пару вопросов и решить их мутное сотрудничество здесь и сейчас.

— Так, вы… поможете мне? — в лоб спросил Стеф, потревожив покой владыки. — И каким образом?

— Что, уже не терпится сбежать? — усмехнулся тот, совершенно не удивлённый вопросом, словно всю дорогу ждал, когда же парень заговорит с ним об этом.

— Не увиливайте. Мне лишь нужны ответы.

— Как и всем нам.

Недовольное выражение лица Стефана насмешило лорда.

— Да расслабься ты. У меня всё схвачено. — заверил он. — Дело только за малым…

— Так посвятите же меня! — брюнет немного вспылил.

— Терпение, приятель. Терпение. Я прокручиваю план в голове. Всё будет.

— Зачем? Просто возьмите и отпустите меня, когда я закончу с вашим замыслом. Вы слышали, что сказала Димитреску: она не расстроится, если со мной что-то случится. Почему бы просто не подстроить мою трагическую смерть?

Карл криво усмехнулся и покачал головой.

— Тогда она МНЕ яйца оторвёт вместо тебя.

Но парень лишь непонимающе поднял на него глаза.

— Не слышал о том, что женщины говорят одно, а подразумевают совсем другое? Чёрт возьми, дружище! Даже мне, человеку, совершенно не разбирающемуся в бабах, об этом известно. У неё на тебя явно какие-то личные счёты, раз поначалу обмолвилась о каком-то наказании. А, чтоб я ничего себе не надумал, решила заявить о безразличии. Я давно раскусил эту гордую суку. — Карл снял свои тёмные очки, и золотые глаза блеснули в ночи. — Ей принципиально лично вспороть тебе брюхо… и, если это сделаю я — не видать мне покоя. А мне, знаешь ли, её причитаний о том, какой я мудак и без того хватает.

Стеф тяжело вздохнул.

— Выше нос, приятель! — подбодрил его Лорд Гейзенберг. — Не унывай и наслаждайся видами, мы скоро причалим.

Чем дальше плыла лодка с двумя мужчинами, тем уже становилось ущелье, а высоты каменистых обрывов казались ещё ниже. Когда река впала в маленький залив, седовласый мужчина свернул посудину к короткому старому причалу, и та ткнулась бортиком прямо в мостки. Гейзенберг без лишних слов заскочил на него, от такого резкого рывка лодка тут же покачнулась, и дёрнул железную цепь на себя так сильно, что парень чуть не вывалился за борт, в глубокую холодную воду. Он успел соскочить, прыгнув на деревянную настилку, избежав нежеланного купания, но давление на раненую ногу отдалось невыносимой болью, из-за чего молодой человек припал на колено, яростно рыкнул и готов был грузно завалиться на бок. Однако, отдыхать команды не было. Лорд ещё раз рванул цепь на себя, заставив брюнета подняться на ноги, затем повёл его вверх по небольшому склону. Эта тропа показалось ужасно знакомой. И предчувствие Стефа не обмануло: дорога привела их к одинокой хижине, в которой они с Кассандрой неплохо провели время и переждали метель. Следов поблизости никаких не было, а старые замело снегом; дым из трубы тоже больше не валил, значит, прежний хозяин так и не вернулся. Помимо этого, Стеф поймал себя на мысли, что возвращается к этому месту уже в третий раз, словно оно магнитом тянет молодого человека к себе, лишь меняя пути. И это почему-то заставило вздрогнуть.

Обойдя хижину с другой стороны, владыка привёл его к сломанному колодцу.

— Ну вот мы и пришли. — выдал он, указав двумя пальцами на вертикальное углубление с разрушенной стенкой, из который торчали металлические крюки навесной лестницы. — Тебе придётся туда лезть.

— Для чего? — поинтересовался Стеф, подойдя ближе, дабы взглянуть в глубокое отверстие.

— Выкрасть кои-какие заметки.

— Выкрасть? — на всякий случай переспросил молодой человек. Кого, в конце концов, можно обокрасть на дне колодца? Крыс?

— Да. Украсть, умыкнуть, спереть, хапнуть, как душе угодно. — мигом развеял сомнения Лорд Гейзенберг. — Думаю, самое время тебе кое-что объяснить.

Мужчина подошёл к Стефану и, отперев замок маленьким ключиком, избавил его от тяжёлых оков. И тот сразу же облегчённо потёр ноющие запястья в местах, где куски железок впилась в кожу, заранее утвердительно кивнув, готовясь слушать поручение.

— Эта дырень ведёт в подземелье замка, — начал Гейзенберг, направив два пальцы вниз. — Вернее, не совсем ведёт… но попасть туда через неё вполне возможно. Далее ты выйдешь в темницу и там будет жалкое подобие лаборатории: отыщи в ней бумажки с наблюдениями Димитреску и тащи их мне. Усёк?

— Зачем вам они? И что за наблюдения?

— А вот это уже не твоё дело, парень. — грозно изрёк лорд. — От тебя требуется только забрать бумаги и принести мне. Без лишних вопросов.

— Но я должен знать, за что рискую! — продолжил настаивать брюнет.

Седовласый мужчина раздражённо сплюнул в дыру колодца, немного подумал, а потом ответил:

— Эта ведьма создаёт ходячих мертвяков, которые покорно ей служат, — серьёзно начал он, скрестив руки на груди. — Как тебе её "дочки"? Красивые, да? Небось глаз на одну из них положил, раз на ночные прогулки выбираетесь. — Карл издевательски усмехнулся. — Но вот незадача… эта девушка — не девушка вовсе. Вернее, была когда-то, но сейчас это труп. Труп, в которой трансформируются мухи. Сечёшь? — владыка сделал паузу, дабы понаблюдать за реакцией молодого человека. Затем продолжил: — Что? Уже не кажется такой красивый? Это как… всунуть в улей…