– Рассел, конденсация, – повторила Эйвери громче, тронув коллегу за плечо. – Ты запись собираешься делать?

– Ох, забыл… – встрепенулся ассистент, с трудом узнав собственный голос.

– Не смотри на него, – посоветовал ему Кастанеда. – Тут Орис справится. А ты смотри лучше в монитор. Сейчас работать надо будет, отставить сопли.

Рассел покорно отвернулся и уставился в монитор наблюдения. Подвигал изображение немного.

– Есть мысли по поводу его конфигурации? – задал вопрос Кастанеда.

– Здесь ничего ещё нет… – неуверенно отозвался Рассел.

– А я вот вижу.

Он обернулся и окинул пациента внимательным взглядом. Помимо отдельных случайных металлических бляшек, образовавшихся в ходе неспецифической конденсации, бросался в глаза странный оттенок покровов мальчика… Равномерно, по всему его телу. Ассистент прикоснулся и провёл рукой. Жестковато на ощупь.

– Равномерный конденсат, голубоватого оттенка. Ничего не напоминает? – подсказал ему Эрих.

– Бакки? – Рассел сразу вспомнил знакомого эльксарима, и Кастанеда кивнул в ответ. – Барическая адаптация?

– Похоже на неё.

Рассел проверил ещё что-то на мониторе и торжествующе сжал кулаки.

– Оно! Как мы кстати поболтали, однако! – рассмеялся он. – Про плаванье. Да ведь ты подводник, Кииран! Вот уж научишься теперь плавать. Ещё на километр глубины нырять будешь!

– Правда?.. – процедил мальчик между стонами.

– Я ведь не вру? – кинул медикомеханик профессору.

– Вроде как да, у Бакки максимальное погружение под километр как раз выйдет… Он у нас глубоководный водолаз.

Рассел склонился над пантой и улыбнулся, положив руку ему на плечо.

– А ты как думал? Элькса-мутация даёт реальные перспективы развития заложенных в тебе способностей! Выходит, хоть тебе всего пять лет – ты уже чувствовал этот потенциал! Не зря ты полюбил плавать…

Панта хрипло вскрикнул и закашлялся, повернув голову на бок.

– Дышать… тяжело, – пожаловался он.

– Рассел, металл приближается к критическому уровню, – прозвучал предостерегающий голос Эйвери.

– Как же быстро… Извини, я сейчас. Сейчас будет легче.

– Знаешь, что искать? – осведомился Кастанеда на всякий случай.

– Сейчас…

Рассел кинулся к приборам и, сверяясь с экраном, быстро собрал микросекционную форму для выплавки. Но вместо того, чтобы немедленно изготовить деталь, он замешкался с формой, что-то быстро высекая на её поверхности. Какой-то узор…

– Рассел, ты что там мудришь? – спросил профессор, прищурившись. – Не увлекайся!

– Смотрите, как прикольно: на чешую похоже! – удовлетворённо похвастался ассистент.

– Мальчика ведь порвёт, пока ты красоту наводишь! Смотри, уровень металла критический! – заволновался было Эрих, но Рассел уже передал две готовые формы Эйвери.

– Я уже закончил.

Погрузив формы в расплав и заполнив, девушка сразу вынула их и оставила застывать. На застывание каталита требовались считанные секунды, но состояние Киирана уже успело стать угрожающим. Он кашлял и захлёбывался розоватой слизью. Увидев это, Эрих бросил взгляд на его жизненные показатели и побледнел. А потом быстро вытащил откуда-то баллон со знаком радиации и надел на мальчика газовую маску.

– Я сделал радон семёрку, имплантируй скорее! Оксигенация падает! – крикнул он Расселу, который уже схватил с поддона скальпель.

Эйвери освободила затвердевшие детали от форм, постучав со всех сторон пальцами, а потом смахнув отошедшие прозрачные осколки, и сразу передала юноше. Он сделал несколько параллельных надрезов на голени панты, и тут же плотно прижал две половинки детали брони к его коже. Кииран дёрнулся и хрипло закричал. Крик его перешёл в кашель. Кастанеда приподнял маску и вытер розоватую пену на его лице. А Рассел уже приступил к конструированию следующих имплантов.

– Успешно, Рассел! – с облегчением воскликнула Эйвери, отслеживая цифры на экране.

– Да ещё бы нет.

Эрих повёл головой, отрывисто вздохнув, и приглушённо выругался. А потом уставился на деталь брони, покрытую незатейливым орнаментом в виде черепицы.

– Рассел. Прекрати делать такие вычурные импланты: генерал поймёт, что это не моя работа!

– Скажем, что конфиг такой, – отговорился юноша, как раз расчерчивая полосами новую форму для выплавки.

– Ну какой конфиг! Такие тонкости никогда не задаются конфигурацией, ясно, что медикомеханик выпендрился, – упрямо парировал Кастанеда.