– Рассел, не комплексуй. Контролируй уровень металла – и не будет ничего, кроме секреторной колики. Главное имплантировать вовремя, – Эрих похлопал его по плечу, ободряя. – Да если и разовьётся – это пустяки. Он ведь станет эльксаримом. Заживёт у него. Давай уверенней. Пару часов выждем – и за дело. Скажу только одно, – вдруг приглушённо добавил он. – Генерал не должен узнать, что ты его создал. Понимаешь, что это значит? Киирану известно, что генерал приказал мутировать его. Следовательно, основным хозяином его станет генерал. Никак не я. Эльксарим Кииран будет помнить подгорную лабораторию. Но он не знает, что это какое-то необычное место. А вот если поймёт, что его автором буду не я – а ты, это точно будет необычным. Он может рассказать генералу об этом. А он не должен быть в курсе твоего уровня мастерства, Рассел. Ты понял? Будь осторожен.

Ассистент напряжённо сглотнул.

Образовавшееся свободное время решили вновь потратить на прогулки и игры. Юный Кииран выглядел столь искренне счастливым рядом с Орисом, а маленькое тельце его казалось столь гармонически правильным и совершенным, столь красивым – что Рассел невольно залюбовался им, наблюдая. Он не мог допустить и мысли о возможности повредить этот молодой организм. Сегодняшний эксперимент просто обязан пройти успешно! Находясь рядом с эльксаримом, маленький панта мог чувствовать себя расслабленно, не думая о предстоящей боли, хотя, несомненно, догадывался о том, что его ожидает. Рассел присел рядом с ним на траву и, протянув руку, коснулся мягкой щеки ребёнка.

– Кииран. Посмотри на меня и не моргай, – попросил он мальчика

Как только тот обернулся, он достал из кармана прибор и посветил ему в глаз.

– Эй! Мне не нравится, – недовольно пробормотал панта.

«Ровно семьдесят», – подметил про себя учёный. Кииран убежал к Орису, а вместо него вдруг возник малыш Милеон и протянул за прибором ручки.

– Фонарик!

Рассел огляделся вокруг. Профессора Кастанеды не оказалось рядом. И даже нянька, похоже, отвлеклась и смотрела в другую сторону. Он не смог упустить такой шанс. Ухватив ребёнка, Рассел прижал его к земле своим телом, быстро раздвинул одной рукой его веки, а другой произвёл измерение. От неожиданности малыш сперва опешил, но потом вырвался из его объятий с такой силой, что юноша даже упал. У него перехватило дыхание, и боль на миг сковала его грудную клетку. Он даже не понял сперва, отчего. И только постепенно осознал, что виноваты были маленькие пухлые ручки, которыми Милеон оттолкнул его. Внутри у учёного похолодело, по спине пробежали мурашки. Неужели снова показалось? Отдышавшись, он быстро схватил откатившийся прибор, взглянул на его экран и… остолбенел. «Какого дьявола?!»

– Плохой дядя! – заревел Милеон, неуклюже ковыляя туда, где Кииран играл с Орисом.

Ну конечно же, он побежал за утешением не к своей няне, к которой должен был быть привязан – а к эльксариму. Потому что инстинктивная привязанность к нему по умолчанию была сильнее… Сам эльксарим, несомненно, видел произошедшее, но не стал вмешиваться, ведь Рассел не причинил Милеону вреда, хотя некоторое насилие и имело место – он просто измерил его элькса-потенциал. Выходит, чутьё его всё-таки не подвело.

«Какого дьявола Милеон – панта?!

Что здесь происходит?»

Эльксарим Орис взял на руки испуганного малыша. Лицо его было обращено в сторону медика, абсолютно нейтральный бездонный взгляд – направлен куда-то сквозь пространство. Несомненно, он уже знал. Он должен был чувствовать…

Когда подошло время эксперимента, весёлое настроение Киирана испарилось. Орис принёс его в лабораторию на руках, и теперь Рассел был уверен, что если б не это – панта точно бы сбежал. Он вцепился в мокрую от собственных слёз майку эльксарима, так что побелели пальчики, всхлипывал и трясся от страха.

– Я не хочу! Не надо! – отчаянно прокричал он, крутя головкой.

– Всё хорошо, брат, тебе просто помогут развиться, – тихо произнёс киборг.

– Они сделают мне больно!

– Да. Но это не важно. Ведь потом ты сможешь ощутить Гармонию.

– Гармонию? – переспросил Кииран, вытерев лицо о его майку. – Это приятно?..

– Очень.

– А Гармония – это больше приятно, чем элькса-мутация – больно? – запутанно перепросил он.

– Да, – сразу ответил эльксарим.

Он отвечал так быстро и с такой уверенностью, что не поверить ему было попросту невозможно. Маленький панта смог немного расслабиться.

– Тогда я потерплю…

«Наверное, интересно стало, что это за Гармония такая, – внутренне усмехнулся Рассел, заканчивая приготовления. – Любопытство пересилило страх». Кастанеда подошёл сзади и прошептал ему на ухо:

– Рассел, ты ведёшь. Эйвери ассистирует. Я вас подстрахую, если понадобится.

– Орис нас слышит, – так же шёпотом ответил юноша.

Эрих бросил взгляд на эльксарима, который закреплял тело панты эластичными ремнями на операционном столе.

– Орис знает, – прошептал он. – Он не проговорится генералу без прямого вопроса.

Рассел только повёл головой. «Сделал из него двойного агента, – подумал он про себя. – Должно быть, это весьма неприятно эльксариму. Ещё бы он узнал, что Эрих собирается убить генерала… Интересно, он бы тогда предупредил его? Однако я должен сосредоточиться на эксперименте». Убедившись в полной готовности приборов и наличии всего необходимого, проверив на мониторе объект, а также подтвердив готовность своей ассистентки, он поставил на весы блюдце и, достав из шкафчика банку со знаком радиации, сделал навеску препарата. «Один грамм». Серебристые крупинки порошка эльксагена переливались сиреневатым и малиновым оттенками, испуская еле заметное свечение.