– Если Смит не угодит вам стряпней, - сказал Демарест, - я вам обещаю подыскать кого-нибудь еще.

Маркэнд спокойно ответил:

– Не в этом дело.

Дейган снова вскочил.

– В чем же дело в таком случае? Если вы не спите с этой бабой, не все ли вам равно, черт возьми, кто вам варит обед?

Маркэнд, перестав улыбаться, подошел к Дейгану.

– Я вам скажу.
– Он старался не повышать голос: - Мне не все равно. Причина не та, что вы думаете. Но не ваше дело, какая...

– Нет, это будет наше дело.

– Вот увидите, - пообещал Демарест.

– Довольно. Идем, - сказал Дейган.

– Мы вас предупредили.
– Демарест надел шляпу.

Маркэнд молча стоял и смотрел, как они медленно удалялись.

Маркэнд сел; он весь дрожал и только теперь почувствовал это. Реннард, эти двое людей, только что угрожавших ему, угрюмая враждебность Клирдена, Гарольд, нападающий на свою мать, Элен, которая снова носит его в себе, Тони с полными упрека глазами - все смешалось, все перепуталось в нем. Птицы уже затеяли свою шумную беседу в ветвях деревьев в саду, небо зарумянилось закатом.
– Почему я дрожу? Мое тело стремится к движению. Вот что означает эта дрожь. _Вырваться_!

Дебора пришла готовить ему ужин; он был рад, что она здесь. При ней улеглось его смятение.
– Дебора... Что знаю я о Деборе?
– Он относился к ней, как дитя относится к своей матери.

– Посидите сегодня со мной. Поужинаем вместе, - сказал он.

Она поставила вторую тарелку и села рядом с ним.

– Скажите, - начал он, - вы знаете обо всем, что тут происходит?

– Знаю.

– Знаете ли вы, что Гарольд приходил ко мне и хотел вынудить у меня обещание больше не видеться с вами?

– Знаю.

– Знаете ли вы, что я сбросил его вниз, на дорогу?

– Он остался цел и невредим.

– Боже мой! Вы думаете обо мне больше, чем о родном сыне.

По ее лицу разлилась нежность, не направленная на пего, но вызванная его словами.

– Я люблю Гарольда, - сказала она.
– Но нужна я вам.

– Знаете ли вы, что два почтенных горожанина приходили сегодня сюда, чтобы угрозами заставить меня нанять в кухарки некую миссис Смит?

– Этого я не знала. Но я понимаю.

– Гарольд приходил к ним. Он клевещет на вас.

– Это оттого, что я больше не нужна ему.

Его вопросы (чего я боюсь? почему не уезжаю домой?), его мысли (Реннард, Тони, беременность Элен...) замерли, потому что они были ложны перед лицом реальности, связавшей его с этой женщиной. Реальности не боишься и не понимаешь, ею живешь. Страх и неведение заключены в пей. Маркэнд сидел рядом с Деборой и испытывал чувство глубокого покоя. Сумерки окружали их тишиной обреченности, но реальность, связавшая их, была глубже и шире этой тишины. В ней всему находилось место. Но если б он захотел отрицать реальность, сердцевиной которой была его близость с этой женщиной, все сейчас же снова обратилось бы в хаос.

– Как вы молчаливы!
– сказал он.

– Я долго жила одна.

– Дебора, я не хочу, чтобы вы уходили. До вашего прихода меня все время била дрожь. Если вы уйдете, это опять начнется.

Она внимательно оглядела его.

– Давайте навестим ваших друзей на ферме. Я хочу познакомиться с ними.

– Разве вы не знаете Стэна и Кристину?

– Я их видела. Но это другое дело. Тогда они не были еще вашими друзьями.

Прохладный ветерок подул с севера, освежая вечерний воздух.

– Лето кончается, - сказала она.

Кусты у дороги шелестели, вдалеке выла собака.

Лето тревожно металось, предчувствуя нашествие осени на свои владения. Дебора протянула руку и остановила Маркэнда. Они молча стояли и слушали в темноте, как по дороге торопливо прошлепала куда-то в сторону лягушка.

– Я боялась, как бы нам не наступить на нее, - сказала Дебора.

Молча они стояли рядом; он чувствовал легкое прикосновение ее плеча, он слышал ее дыхание. Она была как лето, и она была как ветер, сильный и порывистый, который разрушит лето.

– Идем, милый, - сказала она, и они пошли дальше.

Они сидели на скамье перед домом Стэна. Дверь была открыта, и в промежутках между редкими репликами Маркэнду было слышно, как шевелится во сне Клара. Луны не было, но на небе мерцали звезды. Ветер усилился, ночь была беспокойная и бурная под неподвижными звездами.

Стэн сказал:

– Сегодня мне приходит на ум океан. Никто из вас не переезжал океана. С берега его не узнаешь - нужно, чтоб он был кругом. Я стою на палубе. Вверху звезды... тихие. А внизу я... тоже тихий. А посередине все движется. Тело мое движется, вода движется, ревет ночной ветер. Вот потому звезды и кажутся близкими, что во всем мире только и есть тихого, что они да твоя душа.