Я смотрела на происходящее с большим интересом. Повернувшись к отцу, я спросила:

— Они всегда такие?

Отец пожал плечами.

— Кто знает? — сказал он. — Даже я не могу конкурировать с ребенком.

Я усмехнулась шутке отца. На секунду я подумала, не рассказать ли ему о моем контракте на книгу, но потом передумала. Контракт для него ничего не значит. Он хотел бы увидеть настоящую книгу, что-то, что он мог бы держать и трогать. С его точки зрения, ничего из того, что я когда-либо делала, не получалось. Я вспомнила, как он не одобрил Адама и насмехался над моими карьерными устремлениями, и была уверена, что он воспримет этот контракт как еще одну мою глупую затею, которая обречена на провал.

Лучше подождать, пока книга выйдет, чтобы поделиться новостями. Между этим моментом и публикацией книги могло произойти все что угодно, и я не хотела без нужды раздражать его. Закинув ногу на табуретку, он выглядел более уязвимым, чем обычно, поглощенный своим огромным креслом.

Я встала.

— Хочешь еще пунша, папа?

В ТОТ ВЕЧЕР я пошла домой пешком, пообещав отцу навестить его еще раз на Рождество. Небо потемнело, и я ощутила сладковатый запах дымящегося камина. Я свернула в свой тупик и подошла к своей квартире. Неожиданно я увидела фонтан из опавших листьев, а затем послышался шквал лая, доносящийся с переднего двора соседнего дома. Пара белок метнулась вверх по дереву, преследуемая черно-белой собакой с пятнистой мордой и светлыми глазами. Белки возбужденно щебетали наверху, посылая вниз ливень листьев, в то время как собака кружила внизу, цепляясь лапами за ствол.

Это Чарли?

Собака подбежала ко мне, обнюхивая мои лодыжки и подскакивая для поцелуев. Я наклонилась и ухитрилась ухватить его за ошейник. На маленькой синей бирке я прочла:

ЧАРЛИ

АДАМ МАРТИНЕС

УЭЛЛСЛИ — РОУД, 76

ФЭРФАКС, КАЛИФОРНИЯ

Я огляделась, но улица была пуста. Чарли, должно быть, выскользнул из дома и заблудился.

— Пошли, Чарли, — сказала я. — Давай я отведу тебя домой.

Чарли последовал за мной без особых уговоров, время от времени останавливаясь, чтобы обнюхать чью-нибудь лужайку или навострить уши, когда мимо пролетала птица. Когда мы приблизились к особняку президента, он бросился бежать, вскочил на ступеньки и побежал к входной двери, где начал лаять, чтобы его впустили.

Я побежала за ним вверх по лестнице, заметив, что веранда была украшена по сезону большими горшками с красными и белыми пуансеттиями и пышным венком из падуба на двери. На веранде справа располагались белые качели с темно-зелеными подушками, а также сочетающаяся мебель из ротанга.

Прежде чем я успела позвонить в дверь, Адам открыл ее.

— Вот ты где, негодяй! — воскликнул он, когда Чарли вскочил ему навстречу. — Ты чуть не довел меня до сердечного приступа!

— Привет. Я только что видела, как он бегает по округе, и решила, что он заблудился.

— Большое спасибо, что привела его домой, — сказал Адам, с облегчением качая головой. — Я так рад, что его не сбила машина. Мы как раз собирались ехать в Лос-Анджелес.

— К счастью, он убежал с главной улицы, а не по направлению к ней, — сказала я. — Когда я нашла его, он как раз терроризировал белок.

— Ну конечно, — рассмеялся Адам. — Он абсолютно уверен, что однажды поймает одну из них.

— Ты нашел Чарли? — спросил кто-то, подходя сзади к Адаму. Это была Бекс.

— О, привет! — сказала я, вздрогнув. — Я и не знала, что ты все еще в городе.

— Я здесь всего на один день, чтобы посмотреть кое-какую недвижимость, — ответила Бекс, улыбаясь. — Фэрфакс просто очарователен, я подумываю о покупке дома. Ты живешь где-то поблизости?

— Да, прямо за углом, в одном из этих старых викторианских домов.

— О, как я их люблю! Какой именно?

— Желтый, с облупившейся краской и зелеными ставнями. Я живу на самом верху.

— Как мило! Я мечтаю купить один из этих домов и привести его в порядок. Можешь себе представить? Дай мне знать, если ваш домовладелец когда-нибудь заинтересуется продажей.

— Конечно. Ну, с праздником вас обоих, — пожелала я, спускаясь по ступенькам. — Удачной поездки.

— Ты куда-нибудь уезжаешь на каникулы? — крикнул Адам.

— Нет, остаюсь в городе с отцом.

— Ну, с праздником, — сказал Адам, махнув рукой. — И еще раз спасибо.

БЕЗ ЗАНЯТИЙ я обнаружила, что возвращаюсь к ночному расписанию: просыпаюсь в полдень, навещаю отца на пару часов, а затем возвращаюсь домой, чтобы писать поздно вечером и ночью. Я питалась стандартным набором из рамена и бесчисленных чашек кофе, иногда даже не утруждая себя тем, чтобы вылезти из пижамы или принять душ. Рик прислал мне фотографии ослепительных закатов Коста-Рики и снимок, где он отдыхает на доске для серфинга. Ларри прислал мне фотографии макарон в Ладуре.

Дни слились воедино. Мне казалось, что я нахожусь в подводной лодке, изолированной от остального мира. Я знала, что процесс вычитки будет медленным и болезненным, но это было медленнее и болезненнее всего, над чем я когда-либо работала раньше. Каждый раз, когда я делала перерыв, чтобы поесть или сделать еще одну чашку кофе, я чувствовала, что меня переполняют сомнения в себе. Вот оно. Я собиралась сдаться. Контракт был счастливой случайностью. Я самозванка. Единственная причина, по которой я вообще получила контракт — это Рик. И вообще, кем я себя возомнила? Я подавляла сомнения и заставляла себя снова погрузиться на глубину, обратно в пузырь писательства и вычитки. Солнце село, кофе остыл, а Джеллиби все пыталась сесть на клавиатуру. Я писала до глубокой ночи, а когда, наконец, устала настолько, что не могла держать глаза открытыми, упала на кушетку и заснула. Даже тогда мне снилось то, что я еще должна исправить и сколько еще мне предстоит сделать. Я проснулась с чувством тревоги и страха, сварила себе еще кофе, поджарила хлеб, о котором тут же забыла, и снова села за компьютер.