— Должен? Вы перегрелись на солнце, дорогая. Я провожу вас в паланкин, до дворце примите прохладную ванну.

Я хотела вспылить! Сказать ему, что скорее его утоплю в этой ванне или испарю ее! Мне хотелось орать и топать ногами от такой же лютой упрямой злости, что Августин не делает так, как хочу я! Я тоже была балованной принцессой и тоже решила, что не выйду за него. А он решил, что выйду. И вот мы бодались как два упертых барана.

Я не стала дожидаться пока он подаст мне руку и снова выведет как свой драгоценный трофей. Просто пошла к выходу из ложи.

— Остановитесь! — приказал Августин. Я остановилась и повернулась к нему. Принц как будто хотел что-то спросить. Я видела этот отчаянный вопрос в его глазах: почему?!

Но он отвел взгляд и подал мне локоть.

— Я провожу вас.

— Как вам угодно, ваше Высочество. — безразлично сказала я и послушно положила руку на его предплечье, позволяя вывести себя вон.

Поскольку король Август прервал соревнования, после обеда я урвала несколько часов в своем тренировочном павильоне. Теперь, правда, одиночество мое скрашивали хмурые и серьезные воздушные маги из охраны принца Августина. Никто из них не разговаривал со мной, они только мрачно ходили под окнами и дежурили у дверей.

Именно перебранку с этими охранниками я и услышала, когда прервалась на секунду.

— Я друг принцессы! — услышала я голос Олава.

— Не положено, — мрачно ответил маг.

— Уйди с дороги или закопаю!

— Приказ принца Августина, — отрезали гвардейцы.

Я стояла посреди своего небольшого павильона и не знала на что решиться. Выйти к Олаву? Так ведь тут же доложат Августину и все это превратится в скандал. Не нужно было злить принца перед финальным боем.

— Сан! — крикнул Олав громко. — Выходи! Надо поговорить.

Это милое сокращение сжало мне сердце. Я очень хотела выйти и броситься ему на шею. Но не могла. Это было оскорблением принцу, а оскорблять и злить Августина было не в наших интересах.

Сглотнула и вышла на улицу.

— Привет! — Олав был снова в длинной мантии Хранителей.

— Добрый день. Простите меня, Шестой Столб, но мой жених особенно печется о моей безопасности и не позволяет мне ходить без охраны.

— Ах, какой он у тебя заботливый. — фыркнул Олав.

— У нас будет время поговорить, если я окажусь в Хранителях. Извините меня, — я понуро ушла обратно внутрь здания.

Мне очень хотелось самой расшвырять проклятых магов воздуха и обнимать Олава, но я не могла. Здесь на территории дворца я была невестой Августина Дантона и обнимать другого было вопиющим нарушением всех приличий.

Настроение совсем испортилось.

Вечером меня выкупали в королевских купальнях женского крыла, которое после смерти пятой супруги короля пустовало, и я легла спать у себя в покоях, нервно и взволнованно ворочаясь с боку на бок.

Уснуть я не могла, так что когда что-то пошевелилось в углу, тут же вскочила и села на постели.

— Кто здесь? — я зажгла огонь в руке подняла его повыше.

— Да тихо ты! — проворчал Олав, задвигая потайную дверь. — Сейчас все твои служанки всполошатся.

Он подошел к постели, а я все сидела, потеряв дар речи.

— Ну привет, — сказал маг.

— Привет. — ответила я и погасила пламя.

Я сотню раз представляла себе нашу встречу. В каких-то мечтах я давала ему оплеуху, в других набрасывалась с поцелуями. На деле я замерла и не могла пошевелиться. Боялась, что если встану и коснусь — проснусь. И то, что он тут, окажется просто сном, просто бредом разгоряченного воображения.

— Как ты попал сюда?

— У них тут полно потайных ходов, а для меня их найти раз плюнуть.

Олав подошел и присел на мою постель. То, как от его веса прогнулся матрас, стало для меня целым откровением. Он правда был здесь.

Я протянула руку и робко коснулась его плеча.

— Тебе не идет эта мантия.

— А почему ты думаешь я сбежал из ордена?

Я прыснула. Тут меня прорвало. Внутри вспенилось и загорелось, я кинулась на Олава с кулаками.

— Ты меня бросил! Ты бросил меня! — зашипела я, раздавая тумаки. Маг повалился на спину на постель и прижал меня к себе.

— Да не мог я! Ну ладно тебе! Я же пришел за тобой, эй! Да хватит меня лупить, Сан!

Он перекатился и зажал мои руки своими.

— Подлец! Негодяй! Предатель! — бросала я ему в лицо. Но гнева я не испытывала — скорее ослепляющий страх. Весь тот страх и ужас, который я пережила, когда думала, что никогда больше не увижу его.

— Я должен был уйти! Августин снял бы мне голову! Я был предатель ордена он мог это сделать запросто. Вот скажи что он тебе этим не грозил?

Я сдула с лица прядку и прошипела: