— Ладно. Заберите ее! — крикнул он, — пусть еще подумает. Кажется, она не понимает, что происходит. В какую ситуацию попала.

Наконец, ей дали то, чего она просила. Сейчас ее мысли занимала только физическая боль. Это хорошо. Тишина, темнота и боль — ее лучшие спутники. Холодно, ну и что. Больно, все равно. Зачем она лежит?

Дугэл приходил еще и еще. Его интересовало только, какой у нее талант, она молчала. Каждый его визит отражался на ее теле. Он не мог ее убить, хотел, но не мог.

— Я хорошо отнесся к вам обеим, — имея ввиду Илу говорил он, — дал тебе работу, чтобы ты могла быть ближе к сестре. А вы так мне отплатили за доброту, — Дугэл махнул рукой стражнику, карателю Али, и тот старательно выполнял свою работу.

А потом, как побитую собачонку, швырял обратно в будку.

Бывало сквозь сон, или во сне она слышала голос Влада, но отгоняла его, закрывала уши и молилась, чтобы охранник забрал ее снова. Лишь бы не вспоминать.

— Ты бесполезная, ошибка, — говорил Дугэл в последний свой визит, — я обещал тебе, что сделаю, если ты так и будешь молчать? За твое молчание будет страдать сестра.

Аля подняла голову.

— Даю тебе ночь на раздумья.

— Нет, — прохрипела она.

Решетка с лязгом захлопнулась.

Сон, тревожный, беспокойный, будоражащий. Он заставил ее вспоминать. Опять. В это раз она расслышала слова.

— Аля, борись, ты должна бороться, — говорил его голос, — я люблю тебя.

На этот раз они подействовали. Аля открыла глаза. Почему так хочется пить? Она подползла к стакану с водой, который стоял здесь со вчерашнего утра. Проклятое чувство самосохранения.

Щелкнул засов. Аля приготовилась к очередной порции боли, это даже успокоило, она поймала себя на мысли, что ждала этого в некотором нетерпении.

Но нет.

— Аля? — она не хотела слышать этот голос, — Аля, мне разрешили тебя навестить. Аля?

Больше всего на свете ей не хотелось отвечать, прилагать какие-то усилия.

— Ты спишь? Ох, Аля.

Она услышала, как Ила подбежала к ней, поставила фонарь на пол, почувствовала, как холодная рука коснулась лба.

— Ты вся горишь. Давай вставай, не лежи на полу.

Аля поддалась, Ила бы все равно ее подняла, а ей нельзя таскать тяжелое.

— Я сама.

Но Ила не слушала, она положила ее руку себе на плечи и так они дошли до лежанки в углу. Она пахла соломой и оказалась невероятно мягкой. Сестра сняла с плеч накидку и укрыла ее.

— Не зря надела ее.

— Уходи, — Аля боялась услышать то, что сестра может сказать.

— Не уйду, — сказала Ила спокойно.

Она сидела рядом, гладила ее и молчала, за что Аля была ей благодарна.

Когда она проснулась, Ила уже ушла. Аля снова погрузилась в сон, и в этот раз ей пришлось вспомнить: «Подожди меня, я скоро приду».

Потолок над головой мчался назад, его закрыла голова Илы.

— Аля, ты очнулась.

— Что случилась? — выдавила она из себя.

— Тебя положат в больничное крыло. Ты заболела, но все будет хорошо.

Аля отвернулась.

Ее переложили на койку, в руку вставили катетер. За окном бушевала буря, грозя разбить стекла потоками воды, хотя это было невозможно. Ила не отходила от нее. Только теперь Аля заметила синяк на ее лице.

— Он не должен был, — сказала Аля.

Синяк тут же исчез с лица сестры.

— О чем ты?

— Ты поздно спохватилась.

— Он больше не посмеет.

— Почему он это сделал?

— За то, что обманула. Он был в ярости. Никогда его таким не видела.

— Я хочу поговорить с ним.

— Что? Нет. Ты должна прийти в себя. Аля…

— Мне уже лучше.

Аля попыталась встать, но тут же почувствовала головокружение. Она потеряла равновесие и рухнула на кровать.

— Вот видишь, тебе еще рано, — беря ее руку в свою, сказала Ила, — да и потом, о чем ты хочешь с ним поговорить?

— Не обижайся, но я скажу только ему.

В глазах Илы промелькнул страх.

— Аля, ты меня сильно пугаешь, — она говорила ласково, как с маленьким ребенком, — ты в бреду, у тебя жар.

— А по чьей вине у меня жар?

— Из-за него, Аля. Поэтому я и не хочу, чтобы ты к нему шла, тем более в твоем состоянии.

— А когда я поправлюсь, он снова бросит в темницу гнить?

Секундное замешательство выдало Илу.

— Конечно, нет, Аля, я ему это не прощу.

— Значит, в первый раз ты ему простила?