Йан подошел ближе и взглянул на ткань.

— Хочешь, помогу?

Этого я никак не ждала. Одно дело — ухаживать за бронёй и оружием, чистить коня, но стирать женскую одежду! И всё же я подала ему мокрый комок, который Йан принялся неистово тереть о специальную доску. Своим усердием он мог запросто проделать в ткани новую дырку, но я не вмешивалась.

— Кстати, твоё бельё тоже нужно постирать. Хочешь, я прямо сейчас это сделаю?

Йан разделся тотчас: стянул через голову рубашку и снял нижние штаны. Теперь мы стояли бок о бок голые и по очереди тёрли одежду друг друга, отчего у меня на губах сама собой появилась улыбка.

— Так странно. Я думала, для мужчин подобное непозволительно.

— Хм, — отозвался Йан весело. — Я вообще-то сам решаю, что для меня разрешено, а что под запретом. К тому же, если бы я не стал помогать, пришлось бы оставить тебя здесь одну, обнаженную и восхитительно прекрасную.

Я посмотрела на него, всё ещё сражающегося с пятнами, и коснулась ладонью мужского плеча.

— Мне нравиться быть желанной, Йан. Ты помог мне обрести утраченную веру в себя, доказал, что проклятию не всегда нужно подчиняться. Я обрела некоторые новые страхи, но избавилась от прежних, сильных и безжалостных…

Я не знала, как объяснить, но он, кажется, понял.

— Пойдем-ка в постель, малышка. Думаю, всё уже чистое.

Я кивнула и прополоскала вещи, а Йан их отжал. Когда всё было развешено, он первым сел на кровать, удобно прислоняясь к деревянной спинке.

— Не одевайся, сегодня слишком жарко.

— Хорошо, — отозвалась я и убрала косы назад. — Мы уже ложимся?

— Нет ещё.

Стоило приблизиться к постели, как он посадил меня спиной к себе и обнял.

— Голову клади мне на плечо. Удобно?

— А что мы будем делать?

— Просто посидим. Расслабься, ни о чем плохом не думай, а я тебя тихонько поглажу.

Рука его скользнула вниз, нежно сжала грудь, и я прикрыла глаза. Он действовал и правда тихо, неспешно, но настойчиво, и у меня вырвался вздох, полный наслаждения. Я запрокинула голову, почувствовала его дыхание на своей щеке, и сама коснулась губ мужчины. Узнавание было тонким, полным чувственности и тепла. Йан целовал меня медленно и сладостно, то легко, то глубоко и влажно, а пальцы продолжали танец, и я решилась погладить супруга по бедру и руке. Он второй рукой он поймал мои пальцы и положил на свою твёрдую плоть:

— Не бойся коснуться, мне это будет приятно так же, как тебе.

Я попробовала со всей осторожностью, и поняла, что это приносит странное удовольствие. Если не смотреть — можно и решительней действовать!

— Ай, — прошептал мужчина мне в ухо. — У тебя сильные пальцы.

— Неприятно? — напугалась я.

— Нет, просто чувствительно.

Я попробовала гладить его мягко и щекотно, и Йан рассмеялся мне в губы.

— Это замечательно.

Долгих несколько минут мы касались друг друга руками и губами, как вдруг он мягко толкнул меня вперед, заставляя встать на колени спиной к нему. Я не сразу поняла, что от меня требуется, но не успела ни слова сказать: Йан сжал мои бедра и оказался внутри, заставив меня застонать.

— Это… это грешно! — выговорила я, но он положил ладонь мне на поясницу, вынуждая прогнуться и принять его сильные, глубокие движения.

— Что именно?

— Так только животные… в такой позе нельзя! — прошептала я, сдаваясь.

— Тебе неприятно?

— Немного больно… непривычно, — отозвалась я.

Страсть и жажда любви не пугали меня, но нельзя разом позабыть всё то, что нам втемяшивали в головы жрецы.

— Что же, — отозвался мужчина, склоняясь и прикусывая моё ухо. — Значит, отныне тебе придётся жить во грехе…

— Я читала, что за многие века никто не смог преодолеть их.

— Верно. И никто не знает, что лежит по ту сторону, если не пользоваться Вратами, а взлететь, подобно птицам.

— Только птицы и знают. Вот бы спросить у них!

Йан улыбался, и мне нравилась эта улыбка. По прошествии стольких дней я не хотела даже думать о том, что он мог оставить меня в городе. Да будет благословенна псина Фрэн! Я теперь боялась только одного: как меня примут волки и второй муж.

Добрая супруга Привратника снабдила меня прекрасными тёплыми вещами, самой шикарной из которых был серый, в чёрных пятнах, меховой плащ. В таком не то что гулять — спать в снегу можно! Я была взволнована, и по нескольку раз благодарила новых знакомых, обещая, что буду замечательные вещи беречь.

— Да вещи что, — хитро улыбнулся Брэгс. — Ты мужей береги.

Мне было даже жалко проститься с ними, такими внимательными и сердечными, и я до самого появления преграды молчала. Но уж когда из тумана неожиданно выступили высоченные отвесные скалы, не сдержала удивленного возгласа.

— Невозможно представить, что за сила создала подобные стены! Они сами небеса подпирают макушками. Как думаешь, это магия?

— Да, притом самая могущественная.

Серый камень был почти гладким, и только чернело в полотне скал узкое отверстие: Врата Зальмита, или Прореха. Я представила, как мы въедем в этот разлом, и дрожь пошла по телу.