Он всегда снимал меня с лошади, и я привыкла чувствовать его тёплые и сильные пальцы на своей талии. В этот раз Ульф задержал меня в объятьях на пару мгновений дольше, и я поняла, что не хочу, чтобы он как всегда отходил на шаг назад. Я даже вздохнула, когда он поставил меня на траву, и указал на узкую тропу:

— Пройдемся.

Я кивнула, и вскоре мы оставили за ивами послушных лошадей.

— Есть ещё кое-что, что ты должна уметь, — сказал Ульф.

— Что?

— Защищаться и нападать.

— Да, — с готовностью отозвалась я. — Этому мне бы очень хотелось научиться!

Он посмотрел на меня с лёгким удивлением.

— Не думал, что ты так быстро согласишься.

— Полагаю, тебе следует освоить кинжал, а также разные увёртки и броски.

— Я умею бить ножом.

— Да? Интересно. Покажи.

Он достал кинжал, с которым не расставался, и подал мне. Я взялась за него крепко, и вопросительно поглядела на мужа.

— Бей, — улыбнулся он.

Я ударила, но неуверенно, и он тотчас перехватил мою руку. Пожатие показалось мне удивительно нежным, и по затылку побежали мурашки. Воистину, телу многое ведомо, когда разум это отрицает… Мне некогда было останавливаться на чувствах, потому что Ульф сказал:

— Так ты останешься без пальцев. Гляди, вот как нужно брать, и вот такое движение должно быть. — И снова его пальцы, что коснулись моей кожи, вызвали в теле глубокий и ласковый отклик. — И если бьешь, бей быстро. Опытный боец ошибки не простит, но у тебя будет шанс сыграть на внезапности.

Я попробовала, и Ульф водил моей рукой, объясняя, какими должны быть движения и куда следует целиться. Пришлось мне сосредоточиться на правильных движениях. Зря, что ли, учение затеяли? О важном помыслю в другой раз.

— А если он всё же схватил? — спросила я через несколько минут.

— Если у него к тому же нож — дело плохо, но с безоружным ты вполне можешь справиться. Ты говорила, дед учил тебя простым приёмам.

— Да, в частности, как вырваться, если схватили за руку.

— Покажи, пожалуйста.

Он мягко сжал моё запястье и потянул на себя, и я неуклюже повернула кисть, старательно выкручивая ему сустав.

— Неплохо, но недостаточно быстро, к тому же ты боишься сделать мне больно.

— Скорее я делаю больно себе, — смущённо хмыкнула я.

— Это потому, что у тебя суставы нетренированные. Нужно делать упражнения для улучшения их гибкости. А что насчет приёма, ты должна нащупать мою болевую точку и закрутить её в спираль. Вот, почувствуй.

Он накрыл мои пальцы на своём запястье, и медленно, осторожно надавил, разворачивая кисть.

— Не отпускай. Обычно мужчины не отпускают так просто. Да, уже лучше.

Я ойкнула, и он повторил приём на другой руке.

— Не знаю, — нахмурилась я. — Мне кажется, если человек вцепиться мёртвой хваткой, я скорее без кожи останусь.

— Поэтому важно не только рукой двигать, но и задействовать всё тело. Хочешь попробовать? Эх, нам бы здесь Йан пригодился! Ну ладно, вернётся, и будем вместе отрабатывать.

Он показал мне упражнения на гибкость, внимательно наблюдая, как я разминаю руки. Потом подошёл и помог, отчего я на секунду сбилась. Айсберг меж нами превратился в безобидную лужицу.

— Отлично, — сказал Ульф. — Но ещё тебе нужно разминать плечи и учиться правильно падать. Не в платье, конечно, — добавил он. — Думаю, Жилль поможет сшить что-нибудь удобное.

— Что? Неужели штаны?

— Йан говорил, ты изображала парня.

— Ну да, — улыбнулась я. — Для меня не в новинку ходить в мужском. Но для вас это приемлемо?

— Конечно. Для тренировки нужны удобство и лёгкость. Ты можешь сшить брюки и длинную тунику, например.

— Точно! Замечательная идея.

Я вычеркнула из памяти былое, сосредоточившись на новом и влекущем. Всю последующую неделю я старательно училась у мужа полезным навыкам, а во время отдыха он рассказывал мне о Зальмите и волках.

Я вскоре привыкла к Ульфу, и не могла представить, что он тоже уедет. Сердце охватывала тоска при одной мысли о том, что супруги будут где-то далеко, а мне останется только ждать и молиться солнцу об их скором возвращении. Тем более что мы с Йаном так путано и нехорошо попрощались… Я дала себе зарок в следующий раз просто крепко поцеловать его и благословить светом, а не заводить разговоры о необходимости любви.

Лето в долине жарким не было, но я не мерзла, наслаждаясь нежным душистым теплом. Веснушек у меня стало больше, кожа загорела, а брови чуть посветлели. Порой я замечала на себе внимательный взгляд старшего, и читала в его лесных глазах что-то удивительно приятное. Словно он про себя говорил ласковые заклинания, и тоже мог делиться особой энергией, от которой дрожало и томилось внутри незнакомое чувство. Ульф старался разнообразить прогулки, и через две недели после отъезда младшего предложил: