– Не носят, но ты же не волк, – согласился он. – Сделаем всё, как у людей.

– Зачем? Свадьба ведь не настоящая, – забрав коробочку, она закинула её в рюкзак и потянулась к ремню безопасности.

– Ну да, не настоящая… – грустно улыбнулся Ульрих, чувствуя, как сердце гулко ухнуло вниз, разбив призрачную надежду.

Теперь дорога до базы проходила в неловком молчании. Оливия отвернулась к окну, но взгляд то и дело украдкой возвращался к Ульриху.

Тот даже не смотрел в её сторону. Следя за дорогой, он крепко сжимал руль, и за выражением его лица невозможно было разгадать истинных эмоций. Оливия чувствовала, что сейчас Альфу лучше не трогать, но гнетущая тишина в салоне автомобиля давила и раздражала.

Словно в насмешку, впереди замаячил неприступный забор центральной базы, усиливая забытую на время тревогу. Оливия схватила кепку и натянула её до самого носа, а затем откинула кресло, чтобы притвориться спящей.

– Мне нужно зайти кое-куда, – вдруг подал голос Ульрих, застав её врасплох. – Перелезь на заднее сиденье и не высовывайся.

Припарковав машину в тени деревьев на достаточном расстоянии от КПП, он, не говоря больше ни слова, вышел на улицу, оставив её в растерянности.

Минуты тянулись бесконечно, и Оливия затравленным зверьком вжималась в обивку, заслышав шаги или голоса.

– Ты не имеешь права просить меня о чём-либо, Свенсон, – яростно шептала Анна, пока Ульрих тащил её по парковке. – Мы больше не друзья! Единственное, что ты можешь – запугивать людей, заставляя следовать твоим желаниям.

– Нэн, ты можешь считать меня кем угодно и говорить всё, что находишь справедливым, но я прошу лишь пять минут. Ей не хватает тебя.

– Лив сама выбрала сторону, – фыркнула Анна, сложив руки на груди. – Найдет новую подружку.

– Это не так, ты же знаешь её, знаешь, что она никогда бы так не поступила с гильдией, – опустив руки ей на плечи, Ульрих заглянул в ореховые глаза, надеясь на согласие. – Всего пять минут.

– Если меня увидят с вами, я лишусь звания. – Анна колебалась, то посматривая на внедорожник, то снова оглядываясь по сторонам.

– Не беспокойся, если тебе что-то предъявят, я замолвлю словечко. Хоть мы больше и не друзья, – ехидно добавил он, и Анна, недовольно цокнув языком, повернулась к машине.

Стоило двери распахнуться, как Оливия испуганно отпрянула вглубь салона. Яркий солнечный свет не давал разглядеть стоящего перед ней человека, но как только пышная кудрявая копна показалась в проёме, она удивлённо ахнула:

– Анна?

Оливия замерла, вглядываясь в суровое лицо подруги. После их последней встречи она не была уверена, что когда-нибудь увидит Анну снова и уж тем более, что сможет рассчитывать на тёплый приём. А если лейтенант Кортес пришла арестовать её, то у судьбы явно отвратительное чувство юмора.

Не зная, как себя вести и как совладать с нахлынувшими эмоциями, она опустила голову, чтобы не встречаться с осуждающим взглядом, и прошептала:

– Я рада тебя видеть…

К её удивлению, Анна вдруг похлопала её по плечу, вынуждая подвинуться, и села рядом. Оливия казалась такой замученной и несчастной, с этими серыми тенями под глазами, впалыми щеками и нелепо торчащими из-под кепки прядями, что Анне на секунду показалось – подруга действительно не по своей воле оказалась с волками.

– Тебе нужна помощь? Он держит тебя силой?

Она отрицательно замотала головой.

– Всё в порядке. Я просто сделала, как ты и советовала – нашла единственный вариант сохранить свою жизнь. И всё бы отдала, чтобы вернуться домой.

– Он точно не обижает тебя? – Анна грозно покосилась на виднеющийся в окне силуэт Ульриха.

– Улль помогает. – Оливия вдруг смутилась, словно произнесла что-то предосудительное. – Делает всё, что в его силах.

– Я могу понять, что ты осталась в стае от безнадеги, но то, что ты смогла простить его за то, что он натворил, совершенно не укладывается в голове.

– А я и не простила, – тихо прошептала Оливия и опустила глаза. Пара солёных капель упала на кожаное кресло, и Анна не выдержала. Сжав подругу в объятиях, она гладила её по коротким волосам, пытаясь успокоить начавшуюся истерику.

– Мне столько хочется тебе рассказать! – всхлипнула Оливия, вытирая слезы.

– Эй, детка, ну же! Выше нос. Я рядом. Выкладывай мне всё! – Анна снова притянула её к себе.

Ещё несколько минут Оливия пыталась справиться с нахлынувшими чувствами, а затем тихо заговорила, то и дело сбиваясь и шмыгая носом. Она рассказала подруге всё: как самовольно ушла за стену в надежде узнать, почему её фото нашлось среди вещей в заброшенном лагере, как оказалась среди ликантов в домике посреди леса и узнала, что Ульрих жив, и как жила там после войны, пытаясь не сойти с ума от горя и безысходности.