– Итак, мистер Гудвин... так, кажется?
– Роджек угловато поежился и уселся на стул, раздвинув ноги.
– Расскажите, что вообще происходит. Я, конечно, читаю газеты и смотрю выпуски новостей, но сам с Норин поговорить не смог: к телефону подходит её мать, которая никого к ней не подпускает. А Майкл - его и вправду выпустили под залог? Господи, просто не верится, что все это правда! Просто кошмар какой-то!
– Роджек потряс головой и, вытащив из кармана пачку сигарет, нервно закурил; потом, спохватившись, предложил сигарету мне, но я отказался.

– Да, уж для Джеймсов это точно кошмар, - согласился я.
– Вы, кажется, хорошо знаете Майкла? Как по-вашему, способен он на убийство? И мог ли он убить Франта Линвилла?

– Ну... если верит газетным сообщениям, то на убийство он пошел из-за... некоторых событий, которые произошли между ним - я имею в виду Линвилла - и Норин.
– Роджек отвел глаза и уставился на стопку деловых журналов, лежавших на кофейном столике со стеклянным верхом.

– Газеты я тоже читаю - меня интересует ваше мнение.

Роджек загасил лишь на треть выкуренную сигарету о пепельницу и задумчиво провел рукой по лицу.

– Не знаю, что и думать. Все это просто выше моего понимания.

– Расскажите про ваши отношения с Норин.

Роджек снова воспроизвел ритуал с закуриванием сигареты.

– Она изумительный человек, - произнес он наконец.
– Впрочем, наверное, это не стоило говорить - вы же сами её видели.

– Да, - кивнул я, - однако сейчас речь идет о ваших с ней отношениях.

Роджек глубоко затянулся и проводил взглядом облачко дыма, растаявшее у самого потолка. Должно быть, он в свое время насмотрелся фильмов с участием Хэмфри Богарта; как, впрочем, и я. Понимая, что он испытывает, я терпеливо ждал, готовый дать ему на размышление целых тридцать секунд. Однако Роджеку хватило двадцати.

– Вообще-то я люблю Норин, - сказл он.
– По-настоящему люблю. В последние месяцы мы с ней много общались и...

– И?

Роджек беспомощно пожал костлявыми плечами.

– Нам с ней было хорошо, - пробормотал он и вдруг порывисто добавил: Даже замечательно!

– Давайте вернмся к Майклу. Как по-вашему, это он убил Линвилла?

Роджек покачал головой из стороны в сторону.

– Не знаю я, - горестно произнес он.
– Мне трудно в это поверить, но...
– Он беспомощно развел руками.

Я начал терять терпение.

– Послушайте, мистер Роджек, - сказал я, - что именно вам известно про отношения между Бартоном Линвиллом и Норин Джеймс?

Он затушил вторую сигарету и понуро уставился на пепельницу.

– Я знаю, что раза два он водил её в бар, - медленно произнес он. Однако это личное дело Норин.

– Вам это было неприятно?

Он снова пожал плечами.

– Пожалуй, да, хотя я прекрасно понимаю, что никаких прав на неё не имею. Норин свободна делать все, что пожелает.

– Очень благородно с вашей стороны, мистер Роджек. Скажите, вы не строили относительно Норин каких-либо далеко идущих планов?

– Вы имеете в виду брачные узы?

– В том числе.

– Что ж... да, черт побери! В том смысле, что я задумывался об этом.

– А Норин это знала?

– Вы задаете очень личные вопросы!
– сдавленным голосом проговорил Роджек.

– Боюсь, что полиция будет церемониться ещё меньше, - сказал я. Хватит ходить вокруг да около! Когда вы узнали о том, что случилось с Норин?

На сей раз Роджек вперился взглядом в пол, стиснув руки между коленками.

– Майкл мне сказал, - пробормотал он, - за ланчем.

– Что вы при этом почувствовали?

– Не знаю. Кажется, я был ошеломлен. Оглушен. Трудно это описать... Он вскинул голову и, судорожно сглотнув, спросил: - Как Норин?

– С ней ничего страшного; по крайней мере, выглядит она сейчас, чем вы. Значит, вы все узнали ещё до того, как Линвилла убили?

Похоже, удар достиг цели. Роджек ответил не сразу, и голос его предательски дрожал:

– Да, ну и что из этого? Какое это имеет значение? Куда вы клоните?

– Так, просто подметил. Кстати, когда вы разговаривали с мисс Джеймс в последний раз?

Роджек наморщил лоб.

– Я же вам сказал - я несколько дней безуспешно пытался ей дозвониться.

– А до этого, до смерти Линвилла?

Не знаю, всегда ли Роджек так дергался, но на этот раз, прежде чем ответить, он смахнул со лба волосы, потом поскреб щеку и подбородок, ещё раз провел рукой по волосам, и лишь тогда ответил: