Заваливаюсь на спину, а не на бок, как рекомендуют. Это единственный вариант стать для Савки своеобразной подушкой и уберечь от болезненного удара.

— Сказала же, не отпускать! Ну что за вредина! — ворчу, медузой распластавшись на холодном льду.

Лежащий на мне Савелий звонко и заливисто хохочет. Не плачет, уже хорошо.

Облегченно выдохнув, смотрю на переливающиеся огоньки.

— Красиво, да, Савка?

— Угу. Мы в сказке, Да…ша?

— Да…

— Ты принцеееесса.

— Куда мне, что ты…

— Вы долго морозить почки собираетесь?

Этот голос мгновенно, что называется, спускает с небес на землю.

— Яяян! — радостно вопит Савелий, срывая горло. — Яяян!

— Погоди. Давай аккуратно встанем.

Поморщившись, поднимаюсь. Сначала сама, а потом и ему помогаю.

— Нееет. Стоять! Медленно и со мной. Либо садись на тюленя! — делаю серьезное лицо.

Савка недовольно пыхтит, но инструкциям подчиняется. Пока добираемся до бортика, дважды чуть не падаем. Все из-за того, что мальчик перевозбужден из-за появления своего крестного.

— Яяян!

И откуда он тут?

— Привет, Чиполлино! — Ян дергает Савелия за бубон-луковичку.

— Гыыы.

Вскидываю руку с часами.

Почти девять! Ничего себе!

Начинаю скрупулезно перевязывать съехавший набок шарф. Очень это сейчас важное и необходимое занятие.

— Почему не слушаешься? Возомнил себя Евгением Плющенко? — ругает мелкого Ян.

— Пьююющенко! — снова хохочет Беркутов-младший, обнимая его за ноги.

Прохожу мимо них.

— Пьющенко у нас Рома. Пошли переобуваться, Чудик, а то нос от мороза отвалится.

— Не отваааалится!

В раздевалке довольно многолюдно. Ныряю в рюкзак, выкладываю на скамейку барахло, лежащее сверху, достаю расческу. Прочесываю волосы и, соорудив на голове пучок, быстро закидываю все назад.

Ян сам справляется с ребенком. Они заняты друг другом, поэтому я спешу снять коньки, влезть в свои сапоги и поскорее выбраться оттуда.

Да вот, к несчастью, натыкаюсь на Рому, поджидающего нас снаружи.

— О, Дашкет, накатались?

— Да.

— Блин, спасибо тебе от души! — благодарит, улыбаясь.

Только вот у меня от этой улыбки будто удавка на шее затягивается. Вспоминается то, что случилось два года назад, и снова о себе напоминает глубокая обида.

— Мне пора, — обхожу его справа.

— Подожди, я отвезу тебя.

Еще чего не хватало.

— Я сама доберусь, — направляюсь к выходу.

— Даш, ну так не пойдет.

— Да…ша! Да…ша! — доносится до меня встревоженный голос Савелия.

Черт… Не успела.

Останавливаюсь и поворачиваюсь. Не убегать же опять в самом деле?

Маленький Плющенко со всех ног мчится ко мне. По-другому и не скажешь.

— Да…ша, ты кудааа? — врезается в меня и поднимает голову.

— Мне надо домой, зай, — приседаю.

— Вмееесте.

— Нам не по пути.

— Да…ша.

— Ты доволен? Понравилось кататься на коньках? — дотрагиваюсь указательным пальцем до его покрасневшего носика.

— Ооочень!

— Ну хорошо. Тогда пока на сегодня?

Хочется расстаться на позитивной ноте, но, похоже, не получится. Савелий снова расстроен.

— Да…ша… не… не уходи! — бросается мне на шею.

— Не капризничай, — прошу, поглаживая его по спине. — Иди к ребятам.

Не без усилий отодвигаю от себя хнычущего парнишку.

— Ну, Сав…

Прямо сердце разрывается, честное слово. Не стоило мне с ним сюда ехать. Только хуже сделала.

— Хватит реветь, Савелий, — раздается прямо над нами.

Мелкий приглушенно сопит.

— Все, прекращай, — начинаю целовать его мокрые щечки, и в итоге уже через минуту он улыбается.

— Да…ша.

— Давай, пойдем-ка, брателло, — Рома берет мелкого за руку и тянет за собой.

Тоже встаю, собираюсь уйти, но Ян хватает меня за пуховик.

— Что ты…

Приходится все-таки поднять на него глаза. И, клянусь, лучше бы я этого не делала…

Если бы можно было уничтожить одним взглядом, я точно была бы уже мертва.

— Ты уронила, — цедит сквозь зубы. И вроде обманчиво спокоен, а ноздри раздуваются как у быка на кориде.