Затем я почувствовала боль — сильную, жгучую, нестерпимую. Перед глазами проносились женские лица: детей, подростков, молодых девушек и пожилых. И каждый раз я умирала. Снова и снова.

Казалось, это не закончится никогда. Сколько их было? Сколько раз я горела в агонии, а затем пыталась вдохнуть и все повторялось по кругу?

Внезапно боль прекратилась. Я осталась стоять в пустоте. Оглянулась, не понимая, что происходит. Местность изменилась. Я оказалась на берегу у озера. На водной глади отражались звезды и луна, круглая и яркая. Неподалеку стояла молодая женщина, в развевающейся полупрозрачной сорочке темного цвета. Серебристые волосы рассыпаны по плечам, спине и развеваются от легкого ветерка. Я сделала шаг к ней и внезапно остановилась. Зачем мне идти к ней?

Я стояла и наблюдала, не в силах решить.

— Подойди, дитя, — послышался чарующий женский голос. Незнакомка помахала рукой, но не повернулась. Я настороженно смотрела на нее. Почему она не поворачивается? Почему зовет меня, хотя может подойти сама? И где я вообще нахожусь? — Подойди. Я избавлю тебя от боли. Ты впитала в себя так много тьмы, я помогу тебе.

— Кто ты?

— Это не важно, милая. Я заберу твою боль, ты снова станешь той, кем была, будешь жить так, как хочешь. Получишь все, что пожелаешь.

— И любовь? — невольно вырвалось у меня. Сердце сжалось от боли, когда я вспомнила лицо Ареса. Ее смех был словно звон колокольчиков, заливистый и нежный.

— Конечно. Все, что пожелаешь. Подойди, милая, ну же.

Я качнула головой. Как можно получить любовь другого насильно? Шагнула назад.

— Вернись.

Еще шаг. И еще.

— Ты пожалеешь.

Внезапно она обернулась, и я вскрикнула. Вместо лица у нее было черная воронка, в глубине которой отражалось мое лицо.

— Я все равно тебя найду…

Я раскрыла глаза, вся дрожа от страха и холода. Надо мной нависал Арес. Увидев, что пришла в себя, он облегченно выдохнул, сгреб меня в охапку и прижал к груди.

— Ты ледяная, — произнес он и обнял крепче. Зарылся лицом в волосы, и я ощутила, как подрагивают его руки. — Ты столько кричала. Круг разорвался, магов откинуло в разные стороны, а вокруг тебя вертелась темная воронка. Я думал, что потерял тебя.

— Потерял, — тихо повторила я и взглянула на него равнодушным взглядом. Внутри царила сосущая пустота. Моей аневры больше не было. — Я умирала столько раз, забрала в себя смерть каждой из живущих когда-то здесь женщин. И… потеряла магию целительства.

Руки Ареса напряглись, и он прижал к себе сильнее. Я взглянула в его черные глаза, заметила горящую в них тревогу, и попыталась улыбнуться.

— Я видела ее смерть, — прошептала так, что услышал только он. — Прочувствовала ее боль, услышала каждую мысль. И знаешь, о чем она думала, умирая? Просила счастливой и спокойной жизни для тебя.

Он сжал челюсть и внезапно опустил меня на холодный пол. Я отошла на шаг, несколько секунд вглядывалась в его мрачное лицо, сама не понимая, что надеялась увидеть, а затем направилась к выходу. Теперь я свободна и скоро смогу отправиться домой. Только почему же так холодно и пусто в душе?

Лайна почти все время спала. Иногда открывала глаза, смотрела невидящим взглядом, на вопросы не отвечала. Эти два дня Арес находился рядом, прислушиваясь к ее тихому дыханию и в отчаянии наблюдая за тем, как медленно, по капелькам утекает ее жизнь.

Ее волосы теряли рыжий оттенок, с каждым часом приобретая серебристость. Бледное осунувшееся лицо потеряло прежнее золотистое сияние, под глазами залегли тени.

Она сказала, что потеряла аневру. Наверняка имела ввиду свой дар. А значит, с окутавшей тьмой бороться не могла.

Арес наклонился к ней и коснулся холодной щеки, а затем обернулся на легкий стук. В комнату вошел Ханс и взглянул на него.

— Тьянх готов, — произнес он и сложил руки на груди. — Ты уверен, Арес? Жрицы не помогают просто так. Они потребуют что-то взамен, и…

— Она будет жить. Мы перед ней в долгу, — произнес он с уверенностью, которую Ханс не мог разделить.

— Чувство долга тебя заставляет отправиться к этим фуриям? — в его голосе прозвучал сарказм. Ханс подошел к нему и взглянул в глаза. — Я так и думал.

— Не лезь ко мне в душу, — процедил сквозь зубы Арес и, схватив со стола клинок, прикрепил его к поясу. Затем быстрым шагом направился к выходу, чувствуя на себе прожигающий взгляд брата.

— И что ты сделаешь, когда она очнется? — внезапно спросил Ханс. — Ее не примут в империи в качестве твоей пары. Ты и сам прекрасно это знаешь.

— Я отправлю ее домой, — глухо произнес Арес и вышел. Ханс перевел взгляд на девушку и качнул головой. Подошел к кровати и присел. Некоторое время он молча смотрел на анару. Она оказалась ядом для Ареса. Если Анабель при жизни делала его лучше, Лайна раскрывала в нем плохое и заставляла выпускать всю желчь, скопившуюся после смерти жены.