Я удивленно смотрела в сторону обрыва, и вздрогнула, когда черная тень резко вылетела вверх. Это была та же лошадь, но с двумя черными кожистыми крыльями, позволяющими ей летать.

Меня толкнули в сторону изогнутого в виде петли дерева.

— Посмотрела и хватит, — произнес молчаливый райкхер и привязал цепь браслетов к стволу. На меня он не смотрел, не пытался заговорить или проявить агрессию. Спокойно выполнял приказы предводителя, предпочитая делать вид, что я ничем не отличаюсь от животных.

— Рорк, заканчивай с ней и займись куполом.

— Понял, кхорунг.*

Арес кинул на меня пренебрежительный взгляд и отвернулся.

Рорк молча проверил надежность браслетов и ушел. Я попыталась вызвать магию, но бесполезно. Они заблокировали мои потоки силы. Но аневра не спала. Я чувствовала солнечный комочек у себя в груди, греющий и не дающий мне впасть в уныние.

Внимательно наблюдала за райкхерами, отмечая для себя маленькие детали. У каждого похоже была своя роль в отряде. Рорк был защитой, Ханс — лекарем. Райкхер с амулетом в виде меча — воином. Звали его кажется Эндо. А последний, с раной на руке и враждебным взглядом был магом огня. Его амулет изображал пламя. Звали его Торел. И, пожалуй, он ненавидел меня не меньше чем их предводитель. Так и не смог простить мне, что ранила его руку.

На небе загорались первые звезды, солнце медленно, словно нехотя, скрывалось за горизонтом. Я сидела на холодной земле, подобрав под себя колени, наблюдала за тем, как они разводят костер и готовятся ко сну. И размышляла о том, насколько они отличаются от моего народа.

Наша жизнь была упорядочена, размеренна, и время распределено так, чтобы проводить его с максимальной пользой. Строгая иерархия внутри, где старейшина был верхом. К высшему по рангу всегда обращались уважительно, смотреть в глаза было запрещено, как и позволять себе начинать разговор первым.

Райкхеры же разговаривали наравне с предводителем, не стеснялись смотреть на него, смеяться и чувствовали себя свободно в его присутствии. И несмотря на это они уважали его и готовы были исполнить любой приказ. Такая преданность без строгости и четких правил казалась удивительной.

Постепенно ночь вступила в свои права. Я не видела ничего, кроме отсвечивающих от костра лиц райкхеров и их силуэтов. Воздух стал значительно прохладней. А я была в легком бежевом платье и тонком плаще, не способном согреть в холодную ночь.

Поежившись, поднялась с земли и вздохнула. Магические браслеты неприятно сжимали запястья. Я пошевелила кистями рук и зашипела от боли, когда они впились мне в руки.

Черт! А снять их будет совсем не просто.

— Не пытайся даже, — послышался низкий голос, от которого прошелся холодок по спине. Я повернулась к огненному. В кромешной темноте его было плохо видно. Только самого Ареса, кажется, это не смущало.

Неужели райкхеры и ночью видят хорошо? Я многого не знала о них, и это удручало.

— Если не хочешь остаться без рук.

— Решил посмотреть, жива ли я еще? — надменно произнесла я и поджала губы. — Как мило с твоей стороны.

— Рад, что ты оценила мою щедрость, — насмешливо произнес он. — То, что я тебя еще не убил, говорит о многом.

— О чрезмерно раздутом самолюбии? — поинтересовалась я.

Арес подошел вплотную и взглянул на меня сверху вниз.

— Или о безграничном терпении, которое уже на исходе, — вкрадчиво произнес огненный и наклонился к моему лицу. Я откинула голову назад, скривив губы в презрительной усмешке. — Неужели ты думаешь, что я просто тебя убью, избавив от мучений? Или хочешь стать моей личной хассе?

— Хассе? — тихо повторила я, чувствуя, как потеют ладони, а каждый стук сердца отдается эхом в ушах.

— Моей рабыней, — ухмыльнулся Арес. Его рука обхватила мой подбородок, а подушечкой большого пальца он дотронулся до моей нижней губы и оттянул вниз. Я дернула головой, чувствуя, как в области желудка скручивается скользкий, липкий ужас.

— Никогда! — процедила я и крепко сжала руки в кулаки.

— В этом мы с тобой солидарны, — он выпрямился и скрестил руки на груди. — Лживой мерзкой оборванке нет места в моей постели. Как и твой народ, ты ничтожество, возомнившая себя выше всех остальных.

— Что ж, вам стоит помыться после разговора со мной, совершеннейший господин, — язвительно ответила я. — А то грязная оборванка посмела дышать на вас.

— Ты… — прорычал он и толкнув меня к дереву, схватил за горло.

— Только и можешь, что использовать силу, райкхер? — ответила, чувствуя, как все сильнее сжимаются пальцы на моей шее.

— Тебе никто не говорил, что нужно включать инстинкт самосохранения хоть иногда?

— Увы, — просипела я и, почувствовав, что мое горло больше не сжимают, сделала несколько глубоких вдохов. Великая Матерь, видимо, решила, что этот инстинкт мне совершенно не к чему.