Впрочем, этого правила давно уже не существовало. И я не позволила бы проверку. А доказательства “зла” казались вполне… доказательными. Стояли сейчас на специальном постаменте посередине комнаты немым укором мне.

Стояла, точнее.

Статуэтка.

Вся из себя похищенная из инквизиторских покоев и мне не принадлежавшая. И у меня обнаруженная…

Наказание за похищение реликвий у инквизиторов — смерть.

Наказание на сокрытие чего-то важного от инквизиторов — смерть.

Наказание за бегство от инквизиторов — тоже смерть. Кажется. Точно их кодекс я не знаю, но и всех предыдущих деяний было вполне достаточно, чтобы подбросить дров в мой костер.

Тени по окружности залы посветлели и выступили на несколько шагов вперед. И стало гораздо тяжелее дышать. Потому что стены и огонь лучше, чем инквизиторы в особых белых плащах с остроконечными капюшонами. Которые они натягивали так низко, что их лиц не было видно.

Я попыталась усмирить дыхание, так чтобы его не было слышно. Чтобы не показать, насколько мне страшно. Но не получилось. Грудную клетку распирало, а воздух вырывался с хрипом.

Тогда я сосредоточила свой взгляд на статуэтке. Но от этого стало только хуже. Сразу навалилось понимание, что я не справилась с заданием Верховной Кали. Более того — провалила его полностью. Подставила и себя, и ведьмочек. Верховных — вряд ли. Их письмо давно сожжено и можно было представить меня единственной виновной во всех инквизиторских неприятностей…

Но, во-первых, не хотелось быть виновной.

Во-вторых, инквизиторы… точнее Его Светлейшество — а это хуже всего — точно знало, что ведьмы не слишком лояльны королевскому указу.

В-третьх, это же Светлейшество точно теперь знало, что статуэтка — не просто украшение на полке.

Еще один шаг облаченных в белое фигур. Уже стеной стоят, так что мне, с колен, ничего больше и не видно, кроме светлой ткани плащей и статуэтки. Да и слышно лишь мое надсадное дыхание. И знакомый обвиняющий голос, раздавшийся позади широких спин. Гулким и ужасающий:

— Именем инквизиции, наставница Прияна Шетти…

… а ведь ты назвал когда-то меня лишь по имени, Светлейший…

— Прияна!!!

— А?! — я вскинулась и уставилась на возмущенного Джейдева Агрэ. Он стоял в своей обычной позе — хвост откинут назад, губы одновременно надуты и поджаты, руки скрещены на груди, а брови насуплены.

Я выдохнула, осознав, где на самом деле нахожусь. Не в подвалах — сижу на диванчике в гостиной “нашего” с ведьмочками особняка. Отмытая, переодетая, почти выспавшаяся и сытая. Но с инквизитором наедине, да: ведьмочек по комнатам отправила и сказала, чтобы не выходили ни при каких обстоятельствах. Даже если я буду вопить.

Тем более, если вопить будет Его Светлейшество…

И статуэтка стоит на столике прямо передо мной, ага. И Агрэ смотрит, прищурившись…

— Вы чего такого навоображали, а? — подозрительным голосом спрашивает.

— Ничего, — пищу. И головой мотаю для надежности. Не рассказывать же и в самом деле, что мне померещилось? Оно у меня в крови, но это не повод обвинять в общем ведьмином прошлом этого конкретно мужчину.

Почему раньше прошлое было поводом, а потом вдруг перестало, я старалась не размышлять. Могу же я передумать? Я ведьма, я все могу!

— Прияна, я задал вам вопрос.

Задал он, ага.

Не в первый раз.

Первый раз был на той поляне. И у инквизитора хватило наглости потребовать “что-то твердое” показать. Пришлось делать удивленные глаза и доставать со словами: “А я и не заметила”. Потому что по инквизиторскому голосу было ясно — не сделаю сама, он мне юбки задерет. А это уж совсем не годилось.

Так что статуэтку он изъял. И нагло заставил спать. А я, вместо того, чтобы придумывать, как сбежать из его объятий или как объяснить, что это и зачем, уснула. А потом мы тащились по утреннему сырому лесу в академию. И отогревались с Нимой в лоханях с водой. И обнимались с девочками. И приводили себя в порядок, ели, тискали оборотня, запрещая пока взрослым людоволкам забрать его себе в единоличное пользование — тех в соседний дом под охрану отправили…

В общем не до выдумывания было. А сейчас пришло как всегда недовольное Его Светлейшество чуть ли не со статуэткой наперевес и… все испортило!

— Какой вопрос? — только и придумала, что сказать.

— Ц-ццц… — что-то ужасное цокает инквизитор, но берет себя в руки и повторяет. — Что. Это. Такое?

— Статуэтка, — вздыхаю.

— Я вижу, — шипит, — Моя статуэтка. И вы ее украли.

— Случайно, — еще горше вздыхаю, сама себе не веря. Агрэ тем более не верит.

— Не подходит, — рычит Его Светлейшество.

— Меня устраивает такой вариант, — бурчу, на него не глядя.

— А меня — нет.

— Вот свой и придумывайте.

— А вот это не советую.

— Уж точно, не стоит… Как инквизиторы чего придумают…

— Прияна!!!

Понятно ведь, что он на грани держится. А там за гранью ой-ой-ой. Но не могу же я сказать правду. Не могу и все!

Понимает это, похоже. Потому что… Ко мне делает шаг. И становится на одно колено передо мной. И за руку меня берет. Я смотрю на эту его руку и пошевелиться не могу. Определенно, жжет кожу… магия какая?