— С Давидом всё в порядке?

— С Давидом, — она всхлипнула. — А при чём здесь Давид?

— Да так… Не обращай внимания. Вижу, что чем-то расстроены. Вдруг смогу чем-то помочь?

— Сара…

— Что с девочкой?

— Её обокрали.

— Так, давай всё по порядку: что именно украли, при каких обстоятельствах? — внимательно посмотрел на неё я.

— Сарочка пришла сегодня из школы налегке, только в платьице. Я её спрашиваю, где твоя курточка? А она говорит — разве тебе её тётя Оля не принесла? Я удивилась — какая ещё тётя Оля? А Сарочка и говорит, что к ней около школы подошла какая-то женщина, сказала, что её зовут тётя Оля, что она — подруга её мамы, ну то есть меня, и будто бы я велела Саре отдать этой тёте Оле курточку, чтобы перешить пуговички. А вечером, дескать, «тётя Оля» принесёт курточку сюда, — Рахиль снова всхлипнула.

— Понятно, — протянул я. — А на самом деле, никакой тёти Оли вы не знаете и, само собой, ни о чём её не просили…

— Конечно, — кивнула Рахиль. — У меня отродясь такой подруги не было.

— Курточка хорошая?

— Да. Совсем новая ещё. И перешивать ничего не надо: она Сарочке впору пришлась. Вы ведь видели, как курточка на Саре сидит, да?

Эту курточку на девочке я видел. Действительно, довольно нарядная вещь и потому весьма дорогая.

— Сара запомнила эту «тётю Олю»?

Вместо ответа Рахиль позвала:

— Доченька, подойди к нам. Дядя Георгий хочет спросить тебя о той женщине.

Девочка подошла и бросила на меня робкий взгляд.

— Дядя Георгий, вы ведь настоящий милиционер, да?

— Вроде пока не было причин сомневаться. А почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Потому что другие дяди-милиционеры выгнали маму и не стали с ней разговаривать, когда она пришла к ним жаловаться, — сообщил ребёнок.

— Чего-чего? — поднял вверх брови я, даже забыв о чём до этого хотел спросить девочку.

— Мы с Сарой ходили в милицию. Они не стали брать у меня заявление, сказали, что такими пустяками не занимаются, и что Сара сама виновата, потому что отдала курточку незнакомой женщине. Один из них, такой мордатый, даже посмеялся. Сказал, что будет наукой на будущее.

Я почувствовал как во мне закипает злость. Похоже, потерявшие берега работнички появились гораздо раньше, чем мне казалось.

— Что за отделение?

— Оно здесь, неподалёку от нашего дома находится, — сказала Рахиль.

— Кто с вами разговаривал? — продолжил я.

— Дежурный. С ним был ещё один милиционер. Действительно, мордатый, как Сарочка сказала. Она у меня девочка наблюдательная, — похвалила дочь женщина. — Жаль только, что доверчивая больно.

— Этот мордатый как-то представился? Назвал фамилию или должность?

— Нет, ничего не сказал. Только в конце над нами издевался.

Я посмотрел на часы. По идее дежурный ещё не успел смениться, значит застану его на месте.

— Собирайтесь!

— Зачем? — удивилась Рахиль.

— Идём подавать заявление. Формально без заявления у меня будут связаны руки.

— Но нас же оттуда выгнали! — воскликнула она.

— Ну вот, заодно и этот вопрос провентилируем.

— Хорошо. Буду готова через пять минут, — не очень уверенно сказала Рахиль, но всё-таки вошла в свою комнату переодеваться.

Девочка осталась стоять возле меня.

— Дядя Георгий, вы ведь найдёте эту нехорошую тётю и арестуете? — испытывающе глядя на меня, спросила Сара.

— Обязательно, — пообещал я.

Сара заметно повеселела. Она была уверена во мне гораздо сильнее, чем я.

Разумеется, пяти минут на сборы Рахиль не хватило, но я не требовал от неё такой пунктуальности. Мы вышли из квартиры где-то через полчаса и втроём отправились в злополучное отделение милиции.

— Сюда, — показала Сара, когда мы подошли к старинному дому, стены которого покрылись облупившейся штукатуркой.

Поднялись по ступеням, толкнули дверь и оказались в тёмном и гулком коридоре.

Дежурный, с красным рябым лицом, мерно отхлёбывал чай из стакана в металлическом подстаканнике. Всё его внимание было сосредоточено на засаленной газете, которую он удерживал в другой руке.

Я знаком показал Рахиль и Саре оставаться на месте, а сам подошёл к дежурному, замер напротив и стал ждать.

Дежурный и ухом не повёл в мою сторону.

Я человек в целом мирный, закатывать скандалы вот так, прямо в лоб. Не люблю, поэтому поначалу действовал довольно терпеливо.

— Добрый вечер. Вы — дежурный?