А я просто стояла и смотрела на его метания, даже не пытаясь как-то выгородить себя, сказать, что на самом деле просто не могла отказать Оливеру, когда он хотел сделать мне приятное. Потому что он — мой друг. А не то, что думает Артём. Глупый Артём.

— Ты просто дурак, — крикнула я ему вслед ещё не успевшей закрыться дверцы.

— Всё не зря. А я и, правда, дурак.

Он хлопнул дверцей и, взвизгнув тормозами, унёсся прочь.

Единственное о чём я сейчас могла думать — это дурацкая одежда, которая испортила всё!

Промокнув до нитки во второй раз за этот вечер, я не в силах уйти, пинала пакеты до ожесточения, проклинала, ругала себя и просто представляла собой безумную психопатку, у которой злые дяденьки врачи отобрали любимый, а потому изгрызенный, колпачок от сто лет как не пишущей ручки. А «мой колпачок» сейчас нёсся на незнамо каких скоростях в неизвестном направлении, что добавляло моей злости капельку тревоги за его никчёмную жизнь.

Дверь мне открыл Егор. Взлохмаченный, словно только что из кровати, но с кружкой кофе в руках, наполовину пустой.

— Я тебя ждал. Кто тебя на этот раз подвёз? Машина этого принца Шервудского леса, но последние дни на её колёсах катался его звезданутый братанчик.

— Это Артём меня подвёз, а то ты не видел.

Брат усмехнулся — всё он видел. Вот стыд…

— Тот, который твой муж и мой… шурин?

— Я не знаю, как это называется.

— Прикольно звучит.

— И зачем тебе это слово? Всё равно же не будешь так к нему обращаться.

Я скинула обувь и готова была прямо около двери растянуться — так устала. Не физически, но морально.

— Может и буду. Стебать народ я люблю, систер.

— Знаю. Кстати, нет же, я вспомнила. Шурин — это же брат жены. То есть ты.

— Да ну нафиг? А он тогда кто мне?

— Ну, зять, наверное.

— Не-е. Будем придерживаться именных формулировок.

— Как скажешь. Слушай, а сделай мне тоже кофе…

— Ты же фанат чая, — ничуть не удивляясь, но констатируя факт, заметил брат, заворачивая обратно на кухню, где в качестве освещения была включена лампочка от вытяжки.

— Да ты вроде тоже. Но вон уже полкружки кофе осушил.

— Вообще-то, это третья… — признался Егор.

— Значит, отдай её мне и тебе не надо будет варить ещё.

— Ну уж нет. Мне несложно, к тому же я, наверное, до утра не усну теперь.

— Недолго осталось. А где Леська?

— Дома.

— Ясно. А я думала, вы друг друга на дух не перевариваете?

— Она бывает иногда очень экспансивной, но я борюсь с этим, ага. Так, — он, надавив мне руками на плечи, усадил на диванчик, — подожди, я мигом.

Он унёсся, но уже через пару секунд вернулся со своим огромным махровым полотенцем и, накинув его мне на спину, стал растирать моё тело. Эта забота вызвала во мне волну умиления:

— Ты такой замечательный брат, Егорка…

— О, я знаю, сестричка. Ты должна меня ценить чуть больше, — усмехнулся он, сказав это якобы в шутку.

Но он прав. Я стала скрытной и многого ему не рассказываю:

— Прости меня, — жалостливым голосом попросила я.

— Хорошо, что ты не ревёшь, а то я бы сейчас не знал, куда деться от каскада водопада Елена.

— Я тоже весьма ценный родственник.

— Есть контакт, мы уже шутим, — обрадовался братик. — Хотя ты права. И поэтому, — в его голосе прозвучало неподдельное воодушевление, — я сейчас буду поить тебя кофеём.

— Так уже сто пицот тыщ лет не говорят, — возмутился вошедший в комнату Стас. — И я тоже буду сей неведомый в современном мире напиток.

Он прошлёпал по кухне и уселся рядом со мной.

— А ты чего такой счастливый? — спросил его старший брат, на самом деле, наш братишка сегодня просто мега-разговорчив, а значит настроение у него просто великолепное, что случается крайне редко.

— А я сегодня избежал счастливого замужества…

— Ой-ё! — мой восклик.

Брови Егора заинтересованно взметнулись вверх.

— А потом разгромил флотилию Реддса. А они, знаете, какие сильные? Самая сильная армада, между прочим, у них такие…

— Ну, ты крут, брат, — похвалил его Егорка, заливая воды в турку. — А кто тебя на себе женить-то хотел?

— Ленкин жених психованный, — и шёпотом добавил, приставив боком ладошку у рта, дабы я не слышала, но при этом косясь в мою сторону: — И родня у него та ещё!

— Вообще-то я тебя слышу, — оповестила его я, а Егор кивнул, размахивая туркой, как хоббит мечом: