Они молчали и смотрели в огонь, и долго ничего не происходило, пламя как пламя, обычное, рыжее и жаркое, лизало поленья. Элге скосила глаза на мага: он выглядел строгим, собранным и очень спокойным. Потом из камина с шипением выпрыгнул яркий уголёк, упал на начертанные на полу знаки. Элге моргнула, зажмурилась от вспыхнувшего слепящего света, а когда открыла глаза, от уголька расползались огненные линии, постепенно складывающиеся в очертания женской фигуры в длинном платье. Складки юбки перетекали, струились рыжими язычками по полу, не причиняя деревянному покрытию ни малейшего вреда. Элге жадно смотрела, не в силах отвести глаз, на руки, опущенные вдоль огненного тела, талию, перехваченную широким поясом, смелую линию декольте и открытые плечи, волосы, забранные в высокую причёску. Лицо, прорисованное такими же живыми линиями, тем не менее просматривалось плохо, но можно было понять, что оно женское; Элге различала дуги бровей, глаза и сомкнутые губы.

От волнения совсем пропал голос и не хватало дыхания; пальцы на плече девушки успокаивающе сжались, самую малость. Огненная женщина шевельнулась, начала осматриваться, сквозь контуры призрачного тела хорошо просматривался камин.

— Леди Адорейн? Элгария? — обратился к духу Дарриел.

Взгляд из чистого пламени остановился на маге, и Элге готова была поклясться, что призрачные глаза строго прищурились и остались недовольны увиденным, а потом обратились прямо на неё. Девушка ещё сильнее выпрямилась в кресле, так, что заныла спина. А потом…

Огненный контур поплыл рябью, словно от набежавшего ветерка, дёрнулся раз, другой, и вдруг на несколько коротких мгновений сквозь живой-неживой огонь проступили более чёткие черты женщины: светлая кожа, россыпь веснушек на носу, большие глаза насыщенно-зелёного оттенка, светло-розовые губы и яркие рыжие волосы, чистый огонь, короной окружавшие голову. Миг — и всё пропало, и перед живыми снова перетекал, струился огненный контур, но увиденного хватило, чтобы Элге вздрогнула: как в зеркало посмотрела. Разве что веснушки — девушка сводила их своими снадобьями, а прабабка, значит, носила и не стеснялась…

— Бабушка… — нерешительно, шёпотом позвала девушка.

Весь страх как рукой сняло, несмотря на ощутимый холодок, тянувшийся от горящих в воздухе линий.

— Элге. Так вот ты какая. Тебе, значит, передалось.

Голос у неё оказался грудной, обволакивающий, совершенно не похожий на тембр правнучки. Возле девушки шевельнулся Дарриел.

— Леди Адорейн, у нас мало времени. Позвольте задать вам несколько вопросов.

Огненное лицо обратилось в его сторону.

— Надо же, каким дерзким вырос! Как причудливо сплетаются нити судьбы у вас, живых. Что ж, спрашивайте. Спрашивай, девочка, не бойся.

И Элге почудилась огненная улыбка, мимолётная, как взмах крыла бабочки, мгновенно разгладившая перерезавшую переносицу девушки складку.

А маг, сжав челюсти, пристально смотрел на призрака. Знал, что его вины в случившемся с мёртвой леди нет, и леди знала, но знание не мешало ей обращаться к нему строго, почти презрительно. Вот так и появятся у его рыжей занозы новые вопросы, и как долго он будет прятаться за молчанием?

— Что ж, не буду тянуть время, — хрипло проговорила девушка, не сводя глаз с призрака прабабки. — Мы тогда сразу к главному, хорошо? Это… это Ар, и ты видишь, что у него с лицом. Я пыталась помочь ему, но мои средства не работают. Может быть, ты подскажешь, как исцелить такое увечье?

Дарриел неопределённо дёрнул углом рта. Действительно — без сантиментов и предисловий, без расспросов о, так сказать, условиях не-жизни.

— Ар, значит, — бесстрастно усмехнулась Элгария. — Ну-ну. Подойти чуть ближе, мальчик. Ты знаешь границу.

…Мальчик?

Маг приблизился на два шага, остановился у границы начертанных символов. Высокий, с прямой спиной, и так же прямо держал голову. Огненная рука потянулась вверх, и ладонь замерла напротив дарриелова лица. Элге нервно облизнула пересохшие губы. Почему-то очень хотелось встать между ними, живым и призрачной женщиной, но она оставалась на месте и напряжённо ждала ответа, знака, хоть чего-нибудь. Но было очень тихо, даже поленья в камине потрескивали едва слышно, деликатно, зато никакого страха в комнате не осталось вовсе.

Элгария, так похожая на правнучку Элге, или наоборот, опустила ладонь и повернулась к девушке, и от огненного взгляда прабабки по спине протянуло морозом.

— Это непростое увечье, девочка моя. Хотела бы обнадёжить вас, но нечем — тебе с этим справиться не под силу, Элге.

Ей сделалось пусто, звонкая пустота разом проникла в голову, девушка протестующе тряхнула рыжими косами. Дарриел не отреагировал никак, но разочарование, исходящее от него, она очень чутко уловила.

— Не может быть, чтобы эти следы нельзя было убрать! — звонко выкрикнула Элге, а маг резко поднял голову. — Я ещё довольно слаба, бабушка, дар целителя вернулся ко мне не так давно, но я учусь, и буду учиться сколько потребуется! Должно быть средство! Если оно не дастся мне, то, может, кому-то сильнее меня? Ты можешь назвать имя этого человека?

— Тише, девочка! Пылкая какая! Но криками тут ничего не решить. Было бы такое имя — я назвала бы.

Призрак Элгарии оглянулся через плечо, в слепящее пламя камина. Маг поспешно вычертил в воздухе какую-то фигуру, негромко произнёс несколько слов. Огненные контуры загорелись жарче. Призрак снова вернулся к беседе.

— Тебе довелось побывать в лапах Пропасти, не так ли, мальчик? Надеюсь, ты не сочтёшь такое обращение недозволительным?

Дарриел сухо кивнул, но дух молчал, глядя сквозь живого мужчину, и он ответил вслух.