Когда я запротестовал, она огрызнулась холодным голосом.

– Мне всё равно, кто вы - генерал Копья или сам Борон! Вы потратили моё время. Вы можете разбрасываться своим, как дешёвой монетой, но у меня есть дела поважнее, чем вразумлять быка! То, чему вы должны у меня научиться, может спасти жизни. Подумайте над этим, а теперь уходите и больше не беспокойте меня!
– Своей рукой в бронированной перчатке она указала на ворота тренировочной площадки, и я потопал прочь. Мне казалось, что со мной плохо обращаются, и во мне забурлили смутный гнев и грусть, значение которой было мне не ясно.

С тех пор, как мы добрались до Аскира, дни были пасмурные, солнца мало, зато ночи ясные и холодные. Но в этот день небо было безоблачным, светило солнце, словно заставляя нас забыть о зиме. Даже на окружённых камнями грядках в цитадели появились первые ростки. Другие люди наслаждались прекрасной погодой, и куда бы я не посмотрел, на лицах были улыбки, словно не существовало ни войны, ни императора-некроманта, который хотел сокрушить мир.

Меня мало радовали хорошая погода и приветливые лица. Каждый услышанный смех, и все эти лучи солнца ещё больше тяготили меня, пока я не почувствовал желание броситься головой вперёд в крепостную стену. Какой бы абсурдной не была эта мысль, она отражала то, что я чувствовал: как будто всё, что я делал, не имело никакого смысла.

Такие чувства были мне чужды. Ещё в детстве я понял, что есть вещи, которые угнетают, но также и то, что нет смысла им поддаваться. Просто делай, что должен, в ожидании лучшего дня. Реллин положила тому начало, я принял эстафету и сам себя корил идиотом, но это не очень помогало. Мне хотелось затеять ссору, что, однако, было не лучше, чем разбить себе голову о стену.

17. Яблочный табак

Сантер нашёл меня во дворе цитадели, около моего приятеля, карпа, который всё ещё игнорировал меня.

– На вашей родине холодно, - заметил он с улыбкой, садясь рядом со мной на скамейку.
– Я рад, что вернулся, хотя был впечатлён Громовой крепостью. Там наблюдается хороший прогресс, а если становится скучно, есть хороший спорт. Охота на пауков. Это не совсем в моём вкусе, зато я встретил эльфа, который считает себя оборотнем. Ваш друг Эберхард заведует столовой, и туда ежедневно прибывают бойцы и беженцы.

– Хм, - хмыкнул я, наблюдая за карпом.

– Прошлая ночь была лучшей: олени танцевали на стенах, в столовой обслуживали медведи, а женщины-солдаты, несмотря на холод, купались в фонтане.

– Это хорошо, - согласился я, удивляясь, почему карпы как будто всегда что-то жуют на поверхности воды.

Сантер громко рассмеялся.

– Вы вообще слышали хоть одно моё слово?
– спросил он, когда я удивлённо посмотрел на него.
– Послушайте, что с вами такое? Можно подумать, что у вас любовная лихорадка.

Я вздохнул, возможно, это действительно правда.

– Наверное, вы правы, - признал я.
– С тех пор, как моя спутница надела корону, появилась черта, которую нельзя переступать. Без сомнения, это меня огорчает.

Он удивлённо посмотрел на меня.

– Но это же маэстра Лиандра ди Геранкур будет теперь носить корону Иллиана, я прав?

– Так и есть, - устало ответил я.
– Хоть это и было моё решение, но мне трудно отказаться от неё.

– Вот и пойми человека, - заметил он, качая головой.
– Я мог бы поклясться, что вы любите сэру Хелис. Даже Дезина считает, что видеть вас вместе одно удовольствие.

– Вы ошибаетесь!
– возмущённо сказал я. — В свою очередь, можно было бы подумать, что вы любите Дезину.

Он медленно кивнул.

– У вас плохое настроение, сэр генерал. Если вам от этого легче, можете спокойно лягаться, но если толку от этого нет, то перестаньте. У меня толстая кожа, и я могу многое вынести, но выбирайте слова, когда говорите о женщинах. Особенно в случае с Дезиной я желаю, чтобы вы сдерживали себя.

– Почему?
– холодно спросил я.
– Я задел больное место?

– Да, - ответил он, вставая, и выглядел совсем недружелюбно.
– Если хотите, и вам это поможет, я с удовольствием брошу вас к карпу, с которым вы так стремитесь поговорить. Возможно, это охладит ваши чувства. Всё так, как вы предположили, и это больно, потому что решения нет. Так что избавьте меня от своих колкостей! Но и я тоже прав, не так ли? Что бы вы там ни сделали, сэра любит вас и простит, если вы попросите её об этом.

– Нечего прощать, она - королева, и наши пути разделяются.
– Я устало поднял на него глаза.
– Простите, Сантер, я был несправедлив, я сам не знаю, что со мной случилось.

– Вы глупы, вот ваша проблема, - жёстко заметил он.
– Но я не сильно от вас отличаюсь. Женщина может просить всё, но только не то, что ты не знаешь о своей любви.

Сказав эти слова, он повернулся и ушёл, оставив меня сидеть, что в последнее время случалось слишком часто.

– Он прав, - сказала Зокора позади меня.
– Ты глуп. Поскольку твоя трубка помогает тебе думать, я принесла её с собой.
– Она протянула мне трубку и полный кисет табака.
– Кажется, она тебе нужна. Трубка была в твоей комнате, табак я украла у Хелис. Вчера на рынке она потратила почти три отрезка свечи, в поисках бессаринского яблочного табака, а теперь не решается отдать его тебе.