Но ей ничего не показали. Её застали врасплох. Их было слишком много, один её меч против сотни мечей в сильных мужских руках… А с дороги, окруженной отвесными скалами, был только один выход — лезть на эти самые скалы…

Потом были только ужас и чернота. Её куда-то тащили… Ухмыляющиеся лица насильников, ухмыляющееся лицо Ениана… Какой-то большой зал для пиршеств, где она плюнула в лицо главарю, державшему её за волосы, и расквасила ему нос какой-то тяжеленной посудиной… После этого её принялись жестоко избивать, но это был выход — она надеялась, что наконец-то отключится от жуткой болезненной реальности… И она действительно отключилась, но не уходила. Что-то держало её тут. Сквозь звон в голове она увидела чёрных магов из Нордвинтера, испепеливших добрую половину разбойничьей шайки. Потом почувствовала, что её опять куда-то несут.

И, в конце концов, её оставили в покое, уложив на что-то мягкое, где она и погрузилась в сон, состоявший из тягучей тьмы. Имя этой тьме — Разочарование. В любви, в жизни, в себе. В высших силах, которые посылают видения, спасающие всех, кроме неё самой. Боль, сопровождающая тьму по имени Разочарование, была невыносимой, и Ариана знала, что скоро уйдёт.

Но её позвал голос. Голос, которому она сразу поверила. Голос, который хотелось слушать бесконечно… Голос, в котором были яркие краски. Настолько яркие, что все болезненные воспоминания Арианы стали просто бледным серым пятном на полотне её памяти…

И теперь, глядя на каменистую дорогу и серые холмы, устланные бледно-желтой травой, слушая угрюмые голоса чёрных магов и звонкий смех целителя по имени Макариус Росс, она отчётливо понимала, как сильно ей хочется жить!

Жить просто ради того, чтобы слышать этот смех и голос… И ради того, чтобы сказать спасибо, тому, кто вытащил её из тьмы.

Вечером, когда они уже приехали на постоялый двор, и хозяин двора показывал просторную конюшню для лошадей, она, не обращая внимания на косые взгляды чёрных магов, и суровый взгляд командира отряда, подошла к целителю со словами:

— Надо поговорить!

Ответом ей была широкая улыбка и полный восторга взгляд серо-голубых глаз, в которых отражалось небо.

Глава 9. Разговор. Дружеские советы и не дружеские отношения

Максимиан

Утро второго дня пути началось с неприятного разговора.

— Девчонка подсела на твою светлее светлого магию!

Джас был мрачнее тучи, а фразу «светлее светлого» произнёс, копируя слова и тон голоса Мака.

Во время вчерашней стоянки посреди полей им всё-таки удалось уединиться и у Мака даже получилось кое-что рассказать своему другу о светлых ментальных исцелениях. Пару раз он употребил тогда фразу «светлее светлого», когда пытался отшутиться от настойчивых вопросов Джаса о сути исцеления Арианы. И вот теперь получил свою шуточку назад в очень некрасивой обертке…

После той обеденной остановки Джас был доволен, что ж теперь взбеленился-то? Неужто их вечерняя встреча с Арианой на глазах у всех так на него повлияла…

— Убрал бы ты от неё свои клешни, — меж тем гнул свою линию Джас, — или как там это у вас называется?.. Принцессы выходят замуж за принцев… а не за беглых преступников. Или ты об этом забыл, Максимиан Фейн?

Услышав своё настоящее имя, Мак вздрогнул и огляделся вокруг. Однако, увидев прозрачный звуконепроницаемый купол над ними, созданный Джасом, успокоился и повернулся к нему.

Нет, это что сейчас было вообще? Демонстрация силы? Что-то вроде: «знание твоих тайн и твоего настоящего имени даёт мне право в любой момент этим знанием воспользоваться… против тебя же», да?

Ну ладно ещё произносить что-то вроде «Максимиан четвертый» на поляне у дома старейшины Аквенира, где, кроме них и надвигающейся тучи никого не было… В Эраноре никто уже и не помнит, кто такой этот Максимиан четвертый — им и его отца Максимиана третьего вполне хватило… А в Нордвинтере вообще никто о таком не слышал.

Но чтоб вот так, перед отрядом черных магов во всеуслышание озвучить его полное имя и фамилию, по которым его разыскивает Магическая полиция… Нет, это уже слишком! Даже со звуконепроницаемым куполом.

Давненько он не ощущал такой зависимости от одного конкретного человека… С тех пор, как покинул Нордвинтер. Надо с этим покончить, пока не зашло слишком далеко!

Мак сверлил Джаса взглядом, в котором, вероятнее всего, отражались все его мысли.

Тот не выдержал и отвернулся, делая вид, что рассматривает хилые деревца вдоль дороги.

— Я — не забыл, — медленно проговорил Мак, сделав паузу после слова «я». — И убирать мне нечего, потому что нет у меня никаких клешней.

Какое-то время ехали молча.

Потом Мак не выдержал:

— Слушай, а ты действительно веришь, что это я устроил тот взрыв и считаешь, что те двое наших одноклассников погибли от моей руки?

Джас перестал рассматривать деревья вдоль обочины и сначала низко опустил голову, а потом как-то очень быстро повернулся к нему, одарив уже знакомым Маку виноватым взглядом.