Лицо осталось прежним.

— Невероятно… — дрожащими губами бормотал Гефер, в очередной раз расстегивая застежку артефакта и снимая его с шеи «Люциана».

Прихватив с собой вещи арестанта — артефакт и черный бархатный плащ со светящимися рунами, главный маг наказал страже не спускать с опасного узника глаз и проверять его наличие в камере каждые пять минут.

Стражи — боевые маги, округлили глаза в ответ на такие приказания и потребовали выделить себе сменщиков, потому что невозможно выдержать целую ночь в таком режиме.

Удовлетворив их просьбу и потребовав утром прислать подробный отчёт, Гефер удалился в свои покои.

Утром его ждало сообщение от капитана тюремной стражи о том, что узник жив, здоров и неплохо проводит время в компании стерегущих его магов.

***

Максимиан

От слишком долгого пребывания в одной позе затекло всё тело. Мак потянулся, открыл глаза и обнаружил себя сидящим в кожаном кресле.

Симпатичная обстановочка… Вероятно, он в дворцовой тюрьме Антарона, в столице Империи. Иначе чем ещё объяснить такую роскошь?

Камера была чистой и меблированной: два кожаных кресла, стол, стул, камин… и, если б не решетки на окнах, вполне походила бы на комнату. Большие окна пропускали слишком много света — от него и проснулся Мак в такую рань: не очень удобно спать в залитом солнцем помещении.

Как и стоило ожидать от тюрьмы для магов, магия не работала. Даже без магического зрения — ага, включилось бы оно тут, жди! — в каменной кладке стен различались темно-синие блоки с металлическим отливом. Значит, стены сделаны с использованием адамантита — материала, гасящего магические потоки.

Но, что странно, материалов, блокирующих другую магию, ту самую, из-за которой его и преследовали по всей Империи, Мак не обнаружил.

Значит, в любой момент он может воспользоваться этим, чтобы сбежать, как в прошлый раз.

Неужели император так ничему и не научился после последней встречи с ним?!

К счастью для правителя, сейчас его цель — вовсе не побег. За четыре года он устал убегать то от одних, то от других и сейчас хочет просто договориться.

Внезапно Мак застыл, едва поднявшись с кресла.

А император не дурак! И никогда им не был.

Он знает.

Вот почему тут нет ничего, что блокировало бы его особую магию! Вот почему его не держат связанным или закованным в кандалы.

По сути, его вообще никто и ничто тут не держит. Кроме его намерения.

Можно выйти отсюда прямо сейчас, сию же секунду. И продолжить игру в прятки с магической полицией Нордвинтера и с ищейками императора.

Только как быть с предъявленными ему обвинениями в похищении Даеннира, нелепее которых он ничего в жизни не слышал?

И как быть с намерением императора использовать его для каких-то нужд Империи, о которых тот ему поведал еще год назад в Ивлегане?

Нет, эти вопросы надо решить! Нельзя это так оставлять…

Пусть маг императора Гефер посмотрит его ауру и убедится, что он и пальцем не тронул наследного принца! И пусть посмотрит, наконец, на это всеобщее поле светлой магии, которое позволяет к себе подключаться лишь в особых случаях. И убедит императора, что ни для каких нужд Империи оно не подходит — уж он-то сможет…

Вдруг каким-то шестым чувством Мак ощутил, что между двумя вопросами, которые он собрался решить, есть некая связь…

Только вот какая — пока было неясно.

Ясно было только одно: император понимает, что он, Мак, пришёл сюда, чтобы договориться, и поэтому так быстро не уйдёт.

Что ж, приятно, когда люди понимают друг друга.

Странно, что Гефер не так скор на понимание…

Мак вспомнил вытянутое от страха лицо главного мага на поле сражения у Сент-Анс и коротко рассмеялся.

Сначала всё шло в точности по его плану.

Сорок магов императора благополучно скрылись с поля сражения, едва услышав его заунывное пение в образе духа Люциана. Даже из магии ничего не понадобилось.

А вот когда на этом самом поле не осталось никого, кроме Гефера, тот, к полному разочарованию Мака, оказался близок к обмороку.

Вовремя же он догадался распахнуть плащ и вытащить артефакт из-под рубахи!

Иначе с треском провалилась бы самая важная часть плана — та, что предусматривала спокойную и безболезненную сдачу в плен.