— Что сделать? — чуть не села я на задницу, отвлекаясь от изумительного вида еды. — Куда плюнуть?

— Так на лысину же, — пояснил трактирщик, под стоны корчащегося на крыше кота. — Говорят, плевок ведьмы волосы растит. Так вы уж не жальтесь, плюньте хорошенько, чтобы на всю голову хватило, а?

— Головы тут всем не хватает! — истерически ржал наверху кот, забыв от опасности рыцарской любви. И чуть не свалился вниз. Вовремя успел когтями затормозить. А то наш рыцарь как увидел, так сразу ловить побежал. Застыл внизу с раздвинутыми руками, в одной меч острием вверх торчит. Красота!

— Хорошо, — поразмыслила я над обменом. — Я на вас наплюю, но в следующий раз вы мне еще двух курочек привезете. Копченых!

— Конечно, госпожа ведьма, — согласился Феклий и застыл в экстазе, закрыв глаза и наклонив голову.

Я обозрела поле деятельности и пошла пить воду. А потом честно выполнила свой долг. Наплевала на мужика от души.

— Госпожа ведьма, — подошел к нам загнанный рыцарь, — это какой-то новый ритуал? Помогает в подвигах?

— Это, — покосился на него раскрасневшийся трактирщик, радостно размазывая «лекарство» по лысине, — помогает для личной жизни!

— А-а-а, — ничего не поняв, кивнул рыцарь, облокачиваясь на меч. С тоской посмотрел на кукующего на крыше кота и предложил: — Может, вы на меня тоже плюнете?

— Идите работайте, — строго сказала я претенденту на лапу и хвост. — Нечего искать легкие пути в свершении подвигов!

— Так я уже все насвершал, — махнул в сторону огорода законсервированный мужчина. — Там уже ничего не осталось.

— У нас мало дров! — подал голос Гри, которому сверху было все хорошо видно. Он просто обозревал поле деятельности и руководил, как мог. — Если рыцарь не хочет вызвать мое неудовольствие, то пусть идет валить лес! — И не удержался: — Или сам валит на все четыре стороны!

— Рыцарь не хочет, — вытер пот со лба претендент, — а вот мне уже как бы и все равно…

— Но-но, — задавил в зародыше бунт кошак, — нечего отлынивать! Сейчас натренируешься, потом все кобылы твои! Даже без зелья!

— Ладно, — согласился несчастный и пошел валить лес. Опять же мечом.

— Ну вы и зверь, господин кот, — восхищенно сказал трактирщик, пятясь к своей индифферентной лошадке. — Так изящно согнуть аристократа в дугу и послать к дровам… Мое почтение! — и залез на облучок.

— Ой! — вспомнила я. — Вы ж зелье свое забыли! Принести? — хотя нести было нечего, мы его просто не доварили. Я не успела, а потом без чуткого руководства просто не осмелилась.

— Да я потом заберу, — почему-то не рискнул здоровьем Феклий, споро разворачивая свое ездовое средство. — Через пару дней наведаюсь, заодно и результат проверим… — и исчез.

— Терзают меня смутные сомнения, — сказал кот, глядя вдаль задумчивыми глазами, — что у него не только волосы не вырастут, но и последние сбегут. Главное, чтобы не к нам. А то судя по всему, нам теперь нужно открывать приют для бесхозных рыцарей…

— Есть будешь? — засунула я любопытный нос в одну из корзин.

— Буду, — не стал чиниться Гри. Закапризничал: — Ты мне сюда принеси, а то я спускаться опасаюсь. Пусть мужчина спокойно работает, не отвлекается.

— Слушай, — пыхтела я, забираясь на крышу, прижимая к себе хлеб, бутылку с молоком и кусок вкусно пахнущей колбасы, — ты, блин, тоже как принц! Все чужими руками — и в номера!

— Ты мою родословную видела? — выхватил у меня колбасу кот. — Нет? Вот и молчи! По сравнению с ней колдовская книга маленький блокнотик, так что я не принц — я, блин, дурак, потому что с такой родословной сижу с тобой на крыше, а внизу рыцарь кромсает несчастное дерево, вырезая на нем врага.

— Критично, — согласилась я с ним, усаживаясь около него на теплой от солнечного света крыше.

Так мы и встретили закат второго дня, сидя рядышком, передавая друг другу бутылку с молоком.

— Может, его тоже накормить? — икнула я от сытости, довольно поглаживая себя по животу.

— Ага, — лениво махнул хвостом кот, — и спать положить. С собой. Пожалей мужика — он и так ущербный. Пусть еще поживет на свете, не заикаясь и в сухих штанах.

— Ты — зараза, — заверила я его, почему-то абсолютно не обижаясь и подвигаясь к нему под бок. — Прямо не знаю: то ли тебя с крыши скинуть на радость рыцарю, то ли самой придавить на радость мне? Как ты думаешь, что мне выбрать?

— Спи давай, — зашевелился рядом Гри, устраиваясь поудобнее. — Завтра вставать рано, а мне еще караулить чтобы ты к рыцарю на голову не рухнула ночью.

— Он на меня не претендует, — зевнула я, укладывая тяжелую голову на пушистый бок. — У него к тебе нежные чувства, только вот вопрос на засыпку: если он тебя получит, то что он с тобой будет делать?

— Преклоняться? — промурлыкал Гри, погружая меня в глубокий сон.

Утро встретило нас прохладой, матюками и какой-то чуркой, застывшей фигурой скорби посреди нашего двора, держа в вытянутой руке несчастного рыцаря с мечом в мягком месте.