Парни переглядываются. С минуту что-то обдумывают, а затем одновременно улыбаются. И от этих улыбок нам с Лин становится совершенно не по себе.

— Что вы задумали? — тут же произносит моя подруга.

— Устроить Агрону маленькую ловушку, благодаря которой у нас появится пусть и не большая, но фора.

Лин что-то обдумывает, а затем неожиданно произносит:

— Вы хотите развоплотить его?

— Что? Прямо как духа? — Я поочередно оглядываюсь то на одного, то на другого.

Кидман заговорщически улыбается и кивает нам обеим.

— Предоставьте это нам. Вы же должны будете раздобыть нам лошадей.

— Где, по-вашему, мы их возьмём?

— За храмом есть небольшая конюшня, — отвечает Айен, а затем сплетает защитный барьер, что накладывает на стены кареты. — Вы должно добраться до неё и договориться на счёт лошадей.

— Все ясно. Мы сделаем это.

Я уверенно киваю, соглашаясь с подругой, а затем выдыхаю. Между нами снова повисает молчание, и лишь стук копыт позволяет окончательно не потерять нить, связывающую с реальностью, словно все это ужасный сон, просто немыслимый кошмар…

Через несколько минут мы наконец-таки останавливаемся напротив раскрытых ворот, что являются единственным лучиком света среди окутавшего город полуночного сумрака.

Парни помогают нам спешно выбраться из кареты. Не попрощавшись, кучер хлещет вожжами, погнав лошадей, и затем трогается с места, заставив нас задохнуться в облаке поднятой пыли.

Мы откашливаемся, а затем оборачиваемся к храму. Он выглядит величественным и воздушным, словно маленький рай каким-то образом оказался в грешном аду.

— Вперёд. — Вэйсс подталкивает меня за талию, заставляя поторопиться и нагнать ребят.

Последние минуты нашей сумасшедшей и ужасающей поездки мы то и дело отбивались от щупалец, что пытались добраться до нас. Однако в какой-то момент едва не столкнулись с НИМ…

Не передать словами, какой ужас мы испытали в тот момент, но благодаря Вэйссу нам все же удалось урвать парочку минут, чтобы воплотить нашу задумку в жизнь. И без помощников в виде душ по ту сторону, конечно же, не обошлось. Иногда я думаю, что Вэйссу даже не нужны заклятия, чтобы они подчинялись ему или же просто помогали. Что в очередной раз доказывает — в нем есть что-то необычайное…

Мы забегаем внутрь, а затем спешно закрываем двери на огромный металлический засов. Вряд ли он сдержит эту дьявольскую тварь, но так по крайне мере визуально спокойнее.

— Добрый день, господа. Чем я могу вам помочь?

Перед нами предстаёт мужчина невысокого роста, с длинной седоволосой бородкой и совершенно лысой головой, на макушке которой красуется какой-то иероглиф. Его одеяние похоже на платье свободного покроя. Белый цвет придаёт ему лёгкость и какую-то невесомость. Из-под длинного же подола едва виднеются кожаные сандали. Амулет в виде глаза красуется на бледной и крепкой шее, а фаланги пальцев украшают странные золотистые узоры.

Это один из служителей храма?

— Добрый день, святой Амонаши, — вступает Айен и тут же кланяется, сложив ладони вместе.

Мы спешно следуем его примеру, делая то же самое.

Мужчина делает едва заметный наклон головой. И тогда Вэйсс продолжает:

— Простите, что так грубо вторглись, но нам нужна ваша помощь.

На лице мужчины не дёргается ни один мускул. Выражение его лица выглядит по-прежнему отстранённым, но весьма добродушным, чему виной, возможно, округлые формы его лица и мягкие черты. Однако взгляд голубых глаз заметно заинтересован и местами напряжен, словно хищник в оборонительной позиции перед предстоящей атакой.

Тогда Айен добавляет:

— Это дело жизни и смерти.

Ещё несколько мгновений мужчина не отрывает от него взгляда, а затем наконец-то моргает. Сложив руки за спиной, он произносит:

— Ну что ж… Служители Амонаши всегда рады помочь. Для того мы и здесь. Поэтому…я вас слушаю, господа.

Лин облегченно выдыхает. Кидман расслабляется, перестав сжимать руки в кулаки. А Вэйсс выдыхает, после чего произносит, снова взглянув на мужчину:

— У нас очень мало времени. Если быть точнее, то его практически нет. Поэтому первое, что я хотел бы спросить, у вас здесь есть запасной выход, не так ли?

— Конечно. Даже храмы чтят безопасность.

— Отлично. Тогда не мог бы кто-нибудь из ваших соратников проводить наших друзей? А мы пока введём вас в курс дела…

Я быстро перевожу взгляд на Айена, и он совершенно далёк от спокойствия.

Уже? Почему так быстро? Хотя глупый вопрос. Но…

«Я не хочу оставлять тебя одного!» — мысленно кричу, глядя на него, а в ответ читаю: «Я тоже не хочу тебя оставлять. Но так надо. Иначе мы все умрем».

Сглотнув колючий ком в горле, я отвожу взгляд и, вздохнув, беру себя в руки.