– А я, в принципе, согласен с девочками, – тихо проговорил граф. – Моя Элли – не предмет для торга. Главное, чтобы она была счастлива.

– Ну… ну вы… – Андреас, бледный, взъерошенный, даже слова растерял. Нависло молчание, которое прервал тихий голос Элли:

– А можно мне сказать, хочу ли выйти за Криса?

Все одновременно обернулись к младшей девочке, и та, белая, как соль, в звенящей тишине негромко, но ясно произнесла:

– Я выйду за него.

Глава 27. Завтра!

– Ты решила выйти за Криса?! – не веря своим ушам, Милена склонилась к сестре, взяла за руку. – За герцога Готца? Повтори-ка! Или мы что-то не поняли?

– Вы всё правильно поняли, – голос Элли был очень ровным. – Крис ведь родственник короля.

– И… и что?! – от изумления Милена даже выпустила Эллину ладонь. – И этого, ты считаешь, достаточно, чтобы… ну…жить с этим человеком?

– Да. Я выйду за него. Но только с одним условием. Пусть он обратится к королю и договорится, чтобы Дена выпустили из тюрьмы, – Элли поправила волосы и тихо добавила. – У Дена есть невеста, значит я не могу быть с ним. Но я смогу спасти его, если стану женой Криса. Вот и всё.

Все замолкли, и в наэлектризованной тишине раздался торжествующий голос Андреаса:

– Ну что, дорогие, вот всё и решилось! – Он поднялся, вышел из-за изящно накрытого стола, положил руку на плечо Элли, снисходительно похлопал. Сестра даже не шевельнулась. – Молодец, сестрица! Иногда, оказывается, и ты умеешь нормально мыслить. Главное – согласилась, а остальное – потом. Дело десятое, как говорится.

– Немедленно прекрати этот фарс, Андреас! – вскочила Эмилия. Ее лицо покраснело, голубые глаза блеснули гневом. – Элли, ты несёшь какую-то чушь! Сейчас же поехали домой! Я еще подумаю, отпускать ли тебя снова в Розетту! Вот к чему все это привело! Граф, а вы… вы…

– Эмилия, не горячитесь, – мягко попросил граф. – Элли, а ты не разбрасывайся такими словами. Дело-то серьезное.

Граф посмотрел на младшую дочь – и ему стало не по себе, такой тяжелый, такой холодный взгляд у нее был. Как же она изменилась за одни только сутки, уму непостижимо! Ничем она не напоминала ту фиалку, ту безмятежную фею, какой приехала в Розетту. Элли уже не опускала глаз – смотрела тускло, мрачно и стеклянно, будто все давно решила и нипочем не отступит.

– Мне семнадцать, – ровно проговорила она. – Имею право выйти замуж. Главное – решить вопрос с Деном. А что будет дальше, уже неинтересно.

– Глупая девочка! – всплеснула руками Милена. – Ты хоть представляешь, что это такое – замуж? Да за нелюбимого… Перестань! Уезжай с мамой! Если хочешь, и я с тобой поеду, и буду рядом столько, сколько нужно.

– Милена, у тебя своя свадьба на носу! – резко обернулась к ней мать. – Или ты уже передумала выходить за своего врача?

– Ничего я не передумала, – нахмурилась Милена. – Но он хороший человек, он поймет, если я задержусь. Мы и не планировали свадьбы, так, скромный вечер. Всё равно мы фактически уже муж и жена.

– Пожалуйста, избавь нас от интимных подробностей своей личной жизни! – скривился Андреас, усаживаясь на место. – Сама привыкла к беспорядочным связям и хочешь, чтобы младшая жила так же?

Он не успел договорить – звонкая оплеуха Милены (она ловко перегнулась через стол) прозвучала, как выстрел. Андреас побледнел, взгляд его стал таким, что показалось, что он может кого-то убить. Однако совладал с собой, потер щеку и гневно пробормотал:

– Ну, сестрица… Ты пожалеешь!

– И не надо никому угрожать! – воскликнул граф. – Ты сам виноват. Я, конечно, против рукоприкладства, но оскорблять женщину, да еще старшую сестру, – это за гранью.

– За гранью вообще всё, что происходит в этом доме! – Эмилия покачала головой. – Элли! Вставай, поехали!

– Нет, – коротко ответила та. Глаза ее оставались стеклянными.

– Поехали, кому я сказала!

– Нет.

– Знаешь ли, дорогая!..

Неизвестно, чем закончился бы диалог, если бы на пороге не появился Генриор – мрачный, как туча, но по-прежнему прямой:

– Простите, что вынужден прервать ваш завтрак, господа…

– Ах, прерывайте сколько угодно, Генриор! – криво усмехнулась Эмилия. – Тут у нас никакой не завтрак, а боевые действия. Мне кажется, что я попала на войну. Думаю, еще немного, и мои взрослые детки начнут бомбить друг друга яичницей и ветчиной. А мы с графом присоединимся. Впрочем, в прежние годы здесь было не лучше.

– Что еще стряслось, Генриор? – встревоженно поинтересовался граф и даже закашлялся от волнения. Он-то знал, что тот не явился бы без дела.

– К вам гость. Он просит срочно его принять.

– Да какой еще гость? Гости были вчера, нам хватило.

– А это вчерашний. Герцог Крис Готц.

– О небо, опять Крис…Медом ему тут намазано? – простонал граф. – Нет, я не готов его принять. Мне нечего сказать. Мы ничего не решили. Я не в том состоянии. Как вообще можно приходить в дом, где тебя не ждут?