– Это было письмо с описанием второго визита, – с горестью воскликнул он, открывая дверь. – Это было самым важным, поскольку в нем содержалось самое подробное описание человека из всех. Я не понимаю, как я смогу обойтись без него.

– Почему же не сможете? – спросила Кэрил, удивленный очевидной глупостью психолога. – Конечно, мистер Экстон, если он не может добавить какие-либо другие детали, может, по крайней мере, повторить те, которые он уже привел.

– Ну, конечно! – встрепенулся Трант. – Если вы будете так добры, мистер Экстон, я попрошу стенографистку записать за вами, чтобы доставить вам меньше хлопот.

– Я с радостью это сделаю, – согласился Экстон; и когда психолог вызвал стенографистку, он без колебаний продиктовал следующее письмо:

"Во второй раз я увидел этого человека в Калькутте, в отеле "Грейт Истерн". Это был тот же человек, которого я видел в Каире – без обуви и в тюрбане, по крайней мере, тогда я думал, что это был тюрбан, но позже, в Кейптауне, я увидел, что это было его короткое коричневое пальто, обернутое вокруг головы и завязанное рукавами под подбородком. У нас в Грейт-Истерн были две побеленные смежные комнаты, выходящие в узкий грязный коридор, вдоль побеленных стен которого на высоте около двух футов от пола тянулось жирное пятно, собранное с голов и плеч темнокожих слуг-туземцев в белых одеждах, которые проводили ночи, спя или сидя перед дверями своих хозяев. Хотя у каждого из нас с Лоулером тоже был слуга за дверью, я подтащил к своей двери сундук, после того как закрыл ее – бесполезная предосторожность, как оказалось, поскольку Лоулер не ставил свой сундук так же, и хотя теперь я вижу, что мной, должно быть, двигало какое-то предвидение опасности, я заснул после этого довольно мирно. Я проснулся несколько позже в холодном и дрожащем испуге, подавленный ощущением чьего-то присутствия в моей комнате, встрепенулся в постели и огляделся. Мой чемодан все еще стоял у двери, как я его и оставил, и, кроме этого, я сначала увидел только мебель в комнате, которая стояла так же, как когда я ложился спать – два довольно тяжелых и сильно поцарапанных английских стула красного дерева, комод красного дерева с вращающимся зеркалом и кровать с балдахином на четырех столбах, на которой я лежал. Но вскоре я увидел больше. Он был там – темная тень на побеленной стене рядом с плоским окном отмечала его местоположение, когда он присел на корточки возле моего письменного стола и держал бумаги в полосе белого лунного света, чтобы посмотреть на них. На мгновение это зрелище заставило меня застыть на месте, и внезапно, осознав, что его заметили, он вскочил на ноги, невысокий, широкоплечий, грузный мужчина, промчался по бело-голубой соломенной циновке в комнату Лоулера и захлопнул за собой дверь. Я последовал за ним, толкнув дверь плечом, увидел, как Лоулер только что вскочил с кровати в пижаме, и распахнул дверь в коридор Лоулера, через которую исчез мужчина. Его не было в коридоре, хотя я внимательно осмотрел его, и Лоулер, хотя и был разбужен побегом этого человека, не видел его. Слуга Лоулера, довольно одурманенный сном, сказал мне в недоумении и изумлении с открытым ртом на мой вопрос, что он не видел, как он проходил, и другие индусы в белых одеяниях, собравшиеся вокруг меня у дверей, перед которыми они спали, сделали то же самое заявление. Ни один из этих индусов ни в малейшей степени не походил на человека, которого я видел, потому что я внимательно просмотрел их одного за другим. Когда я зажег свет в своей комнате, чтобы тщательно осмотреть ее, я обнаружил, что ничего не тронуто, кроме письменного стола, и даже с него ничего не было взято, хотя бумаги были потревожены. Все это было так же таинственно и необъяснимо, как и первое появление этого человека, или как доказало его последующее появление, потому что, хотя я утром тщательно расспросил служащих отеля, я не смог узнать, что кто-либо из таких людей входил или выходил из отеля.

– Это действительно очень хорошо, – удовлетворение Транта было очевидно в его тоне, когда Экстон закончил. – Это вполне заменит потерянное письмо. Насколько я теперь знаю, есть еще только одно дело, в котором вы можете мне помочь, мистер Экстон. Кроме вашего друга Лоулера, который утонул при крушении "Гладстона", и некоего Бисли, который, по словам мисс Уолдрон, находится в лондонской больнице, в Кейптауне с вами были только двое мужчин, которые были в Каире и Калькутте одновременно с вами. Вы случайно не знаете, что стало с этим немецким грузовым агентом, Шульцем?

– Я не имею ни малейшего представления, мистер Трант.

– Или Уолкотт, американский патентованный знахарь?

– Я знаю о нем не больше, чем о другом. Находится ли кто-нибудь из них сейчас в Чикаго, это именно то, что я хотел бы знать сам, мистер Трант, и я надеюсь, что вы сможете выяснить для меня.

– Я сделаю все возможное, чтобы найти их. Кстати, мистер Экстон, вы не возражаете против того, чтобы я установил наблюдение за домом вашей семьи, при условии, что я найму человека, который не имеет отношения к полиции?

– При таком условии, я думаю, это было бы очень хорошей идеей, – согласился Экстон. Он подождал, не хочет ли Трант спросить его о чем-нибудь еще, а затем, бросив на Кэрил взгляд с частично скрытой враждебностью, он вышел.

Кэрил последовал за ним, но остановился у двери.

– Мы, то есть мисс Уолдрон, услышим что-либо от вас, мистер Трант? – спросил он с внезапным недоверием. – Я имею в виду, вы будете отчитываться перед ней, а также перед мистером Экстоном?

– Конечно, но я вряд ли ожидаю, что у меня будет что-нибудь для вас в течение двух или трех дней.

Психолог улыбнулся, закрывая дверь за Кэрил. Он упал в кресло за своим столом и быстро написал серию телеграмм, которые адресовал начальникам полиции дюжины иностранных и американских городов. Затем, более медленно, он написал послание в компанию Seric Medicine из Нью-Йорка и еще одно в Nord Deutscher Lloyd.

Первые два дня из трех, которые Трант указал Кэрил, прошли без каких-либо других событий, кроме как определения дородного сторожа в доме Экстонов. На третью ночь этот сторож доложил мисс Уолдрон, что он видел и не преуспел, не будучи в состоянии поймать человека, который пытался взломать нижнее окно, а на следующее утро, через полчаса после прибытия "Оверленд Лимитед" из Сан-Франциско, Трант позвонил в дом Экстонов по телефону с новостями о том, что, по его мнению, у него наконец есть убедительные доказательства личности таинственного человека. По крайней мере, с ним был человек, которого он хотел, чтобы мистер Экстон увидел. Экстон ответил, что был бы очень рад увидеть этого человека, если Трант назначит встречу.

– Через три четверти часа в доме Экстона. – ответил Трант и сорок минут спустя, предварительно позвонив юному Кэрилу, Трант со своим сторожем, сопровождающим незнакомца, который был широкоплечим, с глазами хорька, с особенно бдительными и осторожными манерами, достигли порога дома Экстона. Кэрил так точно рассчитал время своего прибытия, следуя инструкциям Транта, что присоединился к ним до того, как на звонок ответили.

Трант и Кэрил, оставив незнакомца под охраной сторожа в холле, нашли мисс Уолдрон и Экстона в утренней комнате.

– Ах, опять мистер Кэрил? – насмешливо сказал Экстон. – Кэрил определенно не тот человек, которого ты хотел, чтобы я увидел, Трант!

– Человек снаружи, – ответил психолог. – Но прежде чем доставить его на опознание, я подумал, что лучше всего подготовить мисс Уолдрон и, возможно, особенно вас, мистер Экстон, к сюрпризу, который он, вероятно, вызовет.

– Сюрприз? – Экстон вопросительно нахмурился. – Кто этот парень? Или, скорее, если это то, что ты пришел узнать от меня, где ты его взял, Трант?