Родрик резко остановился, потом приблизился и звучно поцеловал меня в щеку.

– Я говорил, что моя жена сокровище?

– Готова слушать это вечно. – Я поставила точку в первом письме.

– Что ты пишешь им?

– Спрашиваю, могут ли они посоветовать мне, где купить кристалл.

– Напиши им, что если они причастны к похищению Эмили, то…

– Вряд ли все разом.

Родрик выдохнул:

– Ты права. Мы можем отправить письма почтой – они делают скоростную пересылку по воздуху. И попросить курьера, который их доставит, дождаться ответа.

– Тогда уже завтра к обеду мы можем получить ответ, – согласно кивнула я, закончив четвертое письмо и чувствуя, как устала.

Супруг забрал у меня конверты и осторожно придержал за талию, когда я встала.

– Ты сегодня утомилась, тебе следует отдохнуть. А я отнесу их на ночную почту.

Я кивнула:

– Я дождусь тебя.

Когда он вышел, я отправилась проведать Изабеллу и Еву. При виде меня обе драконицы оживились.

– Ваш хозяин сейчас занят, но очень скоро все закончится, Эмили вернется, и мы продолжим путь, – произнесла я и, взяв тряпочку для полировки, приблизилась к Еве.

Драконицы слушали меня, вытянув шеи и издавая нежные курлыкающие звуки. Изабелла боднула меня головой.

– Погоди, – рассмеялась я. – До тебя тоже дойдет очередь. Жаль, что у вас нет волос, меня бы сейчас успокоило их расчесывание.

Вскоре с делом было покончено. Убедившись, что драконицы в тепле, уюте и накормлены, я вернулась в гостиницу.

– Надеюсь, бедняжка Эмили написала письмо не под давлением, – произнесла Виола, которая зашла ко мне перед сном.

– Я тоже на это надеюсь и хочу верить ее словам. Давай я причешу тебе волосы: мне хочется сейчас что-то сделать.

Виола с готовностью присела на край кровати, спиной ко мне. Она была уже в ночном одеянии. Я тоже переоделась в домашний халат и ночную рубашку.

– Что мы будем делать завтра?

– Надеюсь, уже получим письма от господ, которым я написала. Но вы с Чарли и остальными можете не ждать: Родрик прав – вы должны веселиться, а не сидеть с нами в ожидании результатов.

– Знаешь, – Виола повернулась ко мне, – примерно о таком свадебном путешествии я всегда и мечтала!

– Ты мечтала о том, что кого-то из нас похитят?

– Нет, конечно! Я мечтала посетить какое-нибудь место вроде этого, – она сделала широкий взмах рукой в сторону окна, за которым горели огни Фены. – Этот город совсем не похож на наш, здесь все другое: и архитектура, и люди.

– Согласна, – ответила я, заканчивая плести ей косу и завязывая ленточку на конце. – Но, знаешь, я почему-то уже скучаю по дому.

Слишком долго скучать не пришлось, потому что рано утром пришло послание от маменьки.

– Она интересуется, куда поставить клавесин Эмили.

Добавлять, что он всем мешает, как об этом написала маменька, я не стала.

– Клавесин? – удивился Родрик. Он вернулся поздно ночью, уже после того, как Виола ушла. – Но у Эмили нет клавесина…

– Очевидно, есть, если он был среди ее вещей.

Муж сел на постели и схватил записку. Перечитав ее, медленно сложил лист и произнес:

– Я не дарил ей клавесин.

– Тогда откуда он у нее?

– Вот это и мне интересно. А что еще у нее есть?

– Маменька пишет, что у Эмили на удивление мало вещей.

Он вдруг резко поднялся.

– Ты куда?

– Хочу узнать, какие еще вещи могли у нее появиться, купленные не мной.

Накинув халат, Родрик вышел в коридор. Я поспешила за ним. Дверь в комнату Эмили он распахнул с таким шумом, что из остальных номеров стали выглядывать постояльцы.

– Что случилось? – сонно осведомилась Лиззи. На голове у нее были папильотки.

– Почему такой шум? – зевнула сонная Белатриса.

– Скоро расскажу, если будет что рассказать, – ответила я и вошла в комнату.

Родрик уже вытряхивал шляпки из коробок и чинил прочий подобный беспорядок.

– Постой, так нельзя!

– Не понимаю, – ответил он, взъерошив волосы и оглядевшись по сторонам. – Это вещи Эмили…

– Конечно, ее. А чьи еще?

– И их тоже довольно мало…

– Да… А к чему ты это?

– Не знаю, уже не знаю, – рассеянно ответил супруг.

Позднее мы с сестрами и Виолой отправились в ближайший местный храм, который славился прекрасным хором и архитектурой. Нас сопровождал Чарльз.