Девушка. Это вы от нестерпимого горя сделали. От своей любви. Можно я вас поцелую?

Мать. Ты что, тоже сумасшедшая?

Девушка. Не знаю.

Мать. Так и есть. Сумасшедшая. Ох, что я натворила. Уходи отсюда! Сгинь!

Девушка. Хорошо. Вы не волнуйтесь. Я пойду.

Мать. Постой. (Обнимает ее.) Ты такая же, как он. Грудная еще. Беззащитная. Никому не нужная. Ох, что я наделала, что натворила. Ни матери у тебя нет, ни отца, и старик твой теперь от тебя откажется, любить-то тебя совсем некому, ох, каких я дров наломала! (Плачет.) Так ты… ты, может, останешься с нами? Живи просто так, как дочка моя живи. Я тебя обижать не буду, любить тебя как мать буду, буду пылинки с тебя сдувать, не дам и волосу с твоей головы упасть, буду вину свою перед тобой всю жизнь заглаживать…

Девушка. Нет.

Мать. Тогда пойдем.

Девушка. Куда?

Мать. В милицию. Буду за свою вину ответ перед людьми держать. Идем.

Девушка. Не надо.

Мать. Нет, идем, пусть скорей засудят меня. Не могу я больше, как прежде, жить. Все равно теперь не могу. Идем.

Девушка. Не пойду.

Мать(становится перед девушкой на колени). Ты прости меня, безответная, прости меня, кроткая, прости ты меня, коли можешь. Мне людской суд не страшен, мне важно, чтобы ты поняла меня и простила.

Девушка. Встаньте, встаньте, встаньте, пожалуйста.

Мать. Ну не хочешь слово сказать — не надо. Я буду надеяться, что ты меня простила. Идем в милицию. Я там покаюсь. Пусть мне дают по заслугам. А он… он пусть пропадет без меня, окаянный. Ведь все равно не человек, он — зверь. А раз зверь — значит, и не место ему среди людей. Он тебя хоть погладил?

Девушка. Не ходите. Я вас не пущу. Вы пропадете, и он без вас. Все равно я скажу в милиции, что ничего не было, что вы сами на себя наговариваете.

Мать. Так не пойдешь со мною? Ладно. (Низко кланяется ей в пояс.) Иди.

Д е в у ш к а уходит.

Картина 3

Длинная очередь в том же магазине «Одежда». Стоят другие женщины и один мужчина. Продавца и прилавка не видно — на сцене хвост очереди. Сладко улыбаются нарядные манекены. В очереди стоит Д е в у ш к а. Она молчит.

Первая женщина. Долго ли нам еще стоять?

Вторая женщина. Часа два простоим, если не больше.

Третья женщина. За чем стоим-то?

Первая женщина. А вы что, два часа стоите и не знаете за чем?

Третья женщина. А мне что? Я иду мимо, гляжу — очередь. Ну, думаю, люди времени даром терять не станут — раз люди стоят, надо и мне встать. Так что там дают-то?

Мужчина. А ничего не дают.

Третья женщина. Так я тебе и поверила. Если бы ничего не давали, ты бы разве стоял?

Мужчина. А если бы здесь что-то давали, знаете, какая бы очередь была — на всю страну. А здесь не дают, а продают. При социализме еще живем.

Третья женщина. Велика важность. Дают-продают, какая тебе разница, как я скажу? Нынче дураков нет, к прилавку без денег стоять. Люди меня понимают. Это только ты свою грамотность норовишь всякому в нос сунуть. Так что дают-то?

Первая женщина. Плащи.

Третья женщина. Какие?

Вторая женщина. Французские.

Третья женщина. А пошиты как?

Четвертая женщина. Как у нас не шьют.

Женщина с апельсинами. То-то и оно.

Третья женщина. Эдак ничего не поймешь. Я пойду взглянуть. Ты будешь стоять, дочка? (Девушка молчит.) Стоять будешь? (Девушка молчит.)

Пятая женщина(молодая). А неужели уйдет? Два часа простояла, а теперь, по-вашему, возьмет и уйдет?

Третья женщина. Я и не говорю, милая, что уйдет. Я ее спрашиваю просто. Узнаешь меня, дочка? Погляди получше. Погляди получше, у меня вот, видишь, прыщик — здесь на щеке, под волосами. Вот здесь.

Девушка. Да.

Третья женщина. «Да», а на прыщик-то и не глядишь, брезговаешь, а потом и не признаешь…

Девушка. Да.

Пятая женщина. Да идите вы, идите, пустим.

Т р е т ь я ж е н щ и н а уходит. Пауза.