Первая женщина. Ну и что?

Женщина с апельсинами. Ну и все. То-то и оно.

Вторая женщина. Убил?

Женщина с апельсинами. Зачем убивать? Воспользовался.

Вторая женщина. Ну, слава богу, хоть не убил.

Первая женщина. Это как сказать. Для другой лучше, чтобы убил, чем такое.

Четвертая женщина. Ну, знаете, все-таки жизнь дороже.

Первая женщина. Это как посмотреть.

Вторая женщина. А что же ваша девушка в милицию не приходила?

Первая женщина. Не заявляла?

Женщина с апельсинами. Да нет. Покамест не заявляла.

Третья женщина. Придет.

Вторая женщина. А может, и не придет. Совестно ей, наверное, идти-то.

Первая женщина. Конечно, будет суд при народе. Все про нее узнают. Не всякая на такое решится.

Мужчина. Ну уж вот тут стыдиться нечего. Человек совершил преступление — каждый обязан на него заявить. А покрыть преступника — значит стать его сообщником. Это каждому ребенку известно.

Женщина с апельсинами. В очереди говорили, что эта девушка невинной была.

Вторая женщина. Вот какая подлая-то, а ведь сама как-никак, а мать! Бывают же такие!

Восьмая женщина. Так на всю жизнь напугать девушку можно!

Пятая женщина. С ума можно сойти!

Седьмая женщина. А интересно, с чего это она сама на себя и вдруг заявила? Как-то оно не верится даже…

Первая женщина. Почему не верится? Вы Достоевского читали?

Седьмая женщина. Чего?

Первая женщина. Ну, неважно. Кино «Преступление и наказание» по телевизору видели? Недавно по четвертой программе показывали.

Пятая женщина. Да-да.

Седьмая женщина. Это видела.

Первая женщина. Ну так ведь там тоже, помните, герой двоих убил — старушку и ее прислугу, — а потом сам же и покаялся.

Шестая женщина. Так то ведь кино!

Первая женщина. А в кино все как в жизни показывают. Писатели всегда все из жизни пишут.

Мужчина. Ну, знаете, это кто как.

Первая женщина. Достоевский-то всегда все из жизни писал.

Мужчина. Это неизвестно. Этого никто знать не может.

Третья женщина. А как же он разом двоих-то убил? Из пистолета, что ль?

Первая женщина. Нет, топором.

Третья женщина. Зарубил, значит?

Первая женщина. Зарубил.

Шестая женщина. Страсти-то какие! И к чему такое на ночь показывают!

Пятая женщина. Этот ненормальный убил потом девушку топором?

Женщина с апельсинами. Да нет же. Девушка от него сама ушла. То-то и оно. Работу ее разыскать не могут — будто мать-то та говорила, что она где-то нянькой работает, а где точно — не помнит, а живет в общежитии при каком-то техникуме, я не помню при каком. Так вот говорят, что общежитие уже разыскали, а ее нет, ночевать не приходила. Ее теперь милиция повсюду ищет.

Седьмая женщина. Зачем ищут-то?

Четвертая женщина. Как потерпевшую. Вполне понятно. Может, эта женщина все врет, у нее ведь сын ненормальной, может, и сама она ненормальная.

Д е в у ш к а медленно выходит из очереди и уходит.

Вторая женщина. А может, мать-то врет, что не помнит, где девушка работает? Может, убила она ее?

Женщина с апельсинами. То-то и оно!

Пятая женщина. Нет, скорее всего, она сама руки на себя наложила.

Женщина с апельсинами. То-то и оно!

Пауза.

Из-за сцены:

— Граждане женщины, плащи кончились, шесть штук осталось, просят не стоять.

— Плащи кончились!

— Кончились?

— Говорят, кончились.

— А еще не подвезут?

— Не подвезут?

— Подвезут?

— Говорят, не подвезут.

— Не подвезут!

— Так и вчера говорили. А сегодня вот взяли и подвезли.

— Так что ж вы думаете, надо ночью стоять?