— Лукас! — позвала Рози, подбегая ко мне. — О Боже!

Поморщившись, но быстро восстановив шаг, я попытался списать все на пустяк, но Рози уже держала другую сторону коробки.

Не было смысла что-то отрицать, поэтому я повторил свои слова, сказанные в ту первую ночь: — Хороший улов, Рози, — я указал головой налево и добавил: — Давай поставим её там, рядом с телевизором. Думаю, там есть свободная розетка.

Как и было велено, мы вместе двинулись и поставили её на пол.

Рози сделала шаг назад, но не слишком далеко.

Открыв коробку под ее восторженным взглядом, я извлек предмет, который постарался оставить с Адель, чтобы Рози не заметила.

— О, — тихо произнесла Рози. — О.

Я поднял на нее глаза, заметив, как ее губы сложились в букву «О».

— Он выглядит немного побитым, — признал я через мгновение. — Но женщина, которая мне его продала, поклялась, что он работает.

— Ты купил его? — спросила она. — Для мен... Для эксперимента?

— Конечно, — включив старый проигрыватель в розетку, я выпрямился и сделал шаг назад, чтобы полюбоваться своим приобретением. — Это была судьба, правда. Я гулял по городу и нашел женщину, которая продавала кучу вещей из своего подвала, прямо на пороге. Я приобрел это всего за несколько баксов и за услугу.

— Что за услуга?

Я взял пластинку ABBA с журнального столика, где Рози, должно быть, оставила ее, чтобы помочь мне донести коробку.

— Ей нужно было помочь передвинуть комод. Комод, о котором женщина забыла упомянуть, весил как слон.

Рози издала странный звук.

— Ты пошёл в дом незнакомки? Только потому, что она попросила тебя об услуге?

Пожав плечами, я опустился на колени перед проигрывателем.

— На самом деле это был ее подвал.

Она шумно вздохнула.

— Лукас. Ты не можешь... Ты не можешь так делать.

Я положил пластинку на тарелку.

— Почему нет? Она попросила меня помочь ей. А взамен я бы получил проигрыватель.

— Что если... Что если она просто заманивала тебя внутрь? Чтобы зарубить тебя топором. Или продать твои органы. Это Нью-Йорк, Лукас. Соотношение сумасшедших на квадратный фут слишком велико для этого. Особенно, если в ход идет слово «подвал».

— Мило, — сказал я, а она только моргнула.

Но это было мило, что она взволновалась из-за возможности того, что меня могли убить.

— Хорошо, Розалин Грэм, — я подошел к ней ближе, и она откинула голову назад. — Сними обувь.

— Что? — пробормотала она. — Зачем?

— Потому что мы не можем танцевать с тобой на этих сексуальных каблуках, не беспокоя соседей снизу.

Ее глаза расширились, как будто я сказал что-то безумное.

— Танцевать... мы танцевать?

Я снял с себя обувь.

— Конечно, — я снова опустился на колени и переключил несколько настроек проигрывателя. — Я же говорил, что ты подберешь нам песню. А песня для этого и нужна. Для танцев.

Рози посмотрела на меня так, словно я просил ее отрастить крылья и полететь.

Я наклонил голову в сторону.

— Может, мне помочь тебе с туфлями? — предложил я. — Я могу это сделать, если тебе очень-очень нужно, — и я бы с радостью это сделал, если честно. Эти туфли сводили меня с ума с тех пор, как она их надела.

Ее рот пару раз дернулся, не издав ни звука.

Только когда я сделал шаг в ее сторону, она, казалось, растерялась. Через несколько секунд синие туфли на каблуках были позади нее, а пальцы ног выглядывали из-под подола джинсов. И какие у неё джинсы! Я не соврал, когда сказал ей, что они мне тоже нравятся. Они определенно были такими, когда облегали ее...

Лукас, — сказал я себе. Сосредоточься.

Я нажал кнопку «Воспроизвести» на проигрывателе. Начальные ноты «Dancing Queen» заполнили квартиру.

Я заломил шею влево и вправо. Затем я встретился с ее взглядом, когда начал двигаться влево-вправо.

Может быть, эта песня и не совсем мой жанр — конечно, не то, под что я представлял себе наши танцы, — но, по крайней мере, я знал, как держать ритм. Abuela(бабушка) позаботилась об этом еще в детстве, чтобы я умел держать ритм, когда это было необходимо. И вот, я постепенно добавил к своим движениям руки, затем бедра, а потом, просто чтобы вызвать у нее реакцию, любую реакцию, я закружился по идеальному кругу.

Глаза Рози превратились в тарелки.

— Ты выглядишь такой шокированной, Рози, — поддразнил я, не прекращая своего сольного выступления. — Разве так удивительно видеть, как я танцую?

Ладно, я не просто умел держать ритм. Я умел танцевать.

Розовый цвет ее щек стал еще глубже, но уголок ее губ дрогнул.

Сдерживая собственную улыбку, я сделал единственное, что мог. Я очень медленно пошел в ее сторону, повторяя каждый шаг в такт песне и не сводя с нее глаз.