— Вроде того, но эта отличается.

— Отличается, — выхватив пластинку из ее рук, я внимательно осмотрел ее. «Dancing Queen» группы ABBA, сингл. Я развернул альбом. — Не слишком ли это... песня для девичника, чем для свидания?

— Экспериментального свидания, — пробормотала она. — И было либо это, либо «Ice Ice Baby» Vanilla Ice, классика хип-хопа.

Владелец торопил нас с закрытием магазина. И я не буду врать, я испытал некоторое облегчение от того, что она не выбрала Vanilla Ice. Ничего не имею против неё или ABBA, если уж на то пошло, но хип-хоп — это не то, что я себе представлял, когда просил ее выбрать нам саундтрек.

Она продолжила, бросив на меня скептический взгляд: — Ты что, не смотрел «Мамма Миа»? Эта песня — момент откровения Мерил Стрип. Она объединяет весь фильм. Я как-то читала статью о том, что это грустный трек, и там были очень хорошие аргументы, но... я не знаю... она всегда делала меня счастливой. Это больше, чем песня, под которую ты танцуешь.

Ее признания было достаточно, чтобы удовлетворить меня. На самом деле, осознание того, что она выбрала песню, которая что-то значит для нее, сделало немного больше, чем просто удовлетворило меня.

— Значит, ты одна из тех людей, да?

Она сузила глаза, и было трудно не улыбнуться.

— Каких людей?

— Одна из тех, кто одержим «Мамма Миа».

Рози, казалось, была возмущена моим вопросом.

— Это мюзикл и романтический шедевр, — она выхватила у меня пластинку. — Что тут может не понравиться, когда несколько историй любви превращаются в идеальный мюзикл? Ничего. Потому что это буквально невозможно не любить.

— Ладно, ладно, — я поднял руки вверх. — Это не совсем идеально подходит для того, что будет дальше, но мы просто должны с этим смириться.

Она бросила на меня быстрый взгляд, и я увидел, как в ее глазах зарождается вопрос.

— Спроси меня, Рози, — я улыбнулся про себя и вернул взгляд на тротуар, радуясь, что начинаю понимать все ее сигналы. — Всегда говори свое мнение рядом со мной.

Она подняла пластинку в воздух обеими руками.

— Что будет дальше и почему эта пластинка, — она держала ее перед своим лицом, — этот удивительный, выдающийся, опережающий свое время музыкальный шедевр не подходит для этого?

Смех выкатился из меня громким раскатом во второй или третий раз за сегодня.

Рози опустила пластинку, слегка нахмурившись.

— Что смешного?

Не было ничего смешного в том, как мне нравилось, что она заставляла меня смеяться вот так, и как она находилась в неведении.

— Ты даже не представляешь, — просто сказал я ей, заметив вдалеке дом Лины. — И ты скоро узнаешь, что мы будем делать.

Я ускорил шаг и, заметив, что она не поспевает за мной, оглянулся через плечо.

Рози стояла на дорожке и смотрела в мою сторону, нахмурив брови, со своими длинными ногами в туфлях, на которые мне было трудно не обращать внимания, и зелеными, как никогда, глазами в кожаной куртке, которая подчеркивала их.

— Я не знаю, как я отношусь к сюрпризам, — сказала она, но выражение ее лица говорило совсем о другом. Ей было любопытно. Она была взволнована. Я точно мог сказать. — Ты не можешь сказать мне сейчас?

— Нет, — я одарил ее ухмылкой и отвернулся. — Мое свидание, мои правила.

— Банальный и властный, — пробормотала она. — Я не думала, что такое возможно.

Из меня вырвался еще один смех, но за ним последовал еще один. Что-то, что требовало моего внимания. Но я покачал головой и сказал: — Я всё слышал!

Вернувшись в здание Лины, я остановил Рози и направился в сторону квартиры Адель. Я постучал в дверь соседки Лины, и не успел я поймать вопросительный взгляд Рози, как оттуда выглянула голова старушки.

— А, ты вернулся, — Адель одарила меня кривой улыбкой, прежде чем подвинуться, чтобы впустить меня в свою квартиру. — Я все думала, когда же ты его заберешь. Он там, где ты его оставил.

— Спасибо, hermosa(исп. красавица), — сказал я Адель, проскальзывая внутрь и хватая коробку, которую я оставил здесь несколькими часами ранее. Теперь, когда я узнал, что Матео, с которым она иногда меня путала, был латиноамериканцем, я обязательно говорил несколько фраз по-испански, когда видел ее или приходил проведать. — Eres la mejor(исп. вы самая лучшая), — она действительно была лучшей. — Повеселитесь со своей дочерью позже, хорошо?

Лицо Адель засветилось, когда она ответила: — Обязательно, — она посмотрела на Рози и добавила: — Повеселись и ты, маленький негодник.

Усмехнувшись, я вернулся к ошарашенной Рози и увидел, что она неподвижно моргает.

— Не могла бы ты позаботиться о двери?

Рози долго смотрела на меня, пока я держал в руках тяжелую картонную коробку, а потом резко начала действовать.

— Да! Конечно, да. Дверь.

Я последовал за ней в квартиру, захлопнув дверь левой ногой. Я слишком поздно понял, что это была плохая идея, когда мое правое колено подкосилось.