— Хорошо, — я остановила ее, прежде чем она снова начала бросаться угрозами. — Прежде всего, никто не встанет между нами, ясно? Я серьезно.

Она кивнула.

— Теперь, — продолжила я. — Почему ты считаешь, что он собирается причинить мне боль? Это связано с теми лукасовскими чарами, о которых ты говорила сегодня утром?

Лина пожала плечами.

— Возможно.

— Ты можешь мне нормально объяснить? Сказать мне, почему?

Руки Лины обхватили кружку с кофе, поднеся ее к губам.

— Хорошо, — она сделала глоток, прежде чем продолжить: — Люди любили Лукаса — это была его суперспособность, и каким бы раздражающим он ни был, когда мы были детьми, его легко любить. Иногда. И поверь мне, я знаю, что у него улыбка до ушей, и что он хорош собой в этом... простом смысле. И я также знаю, что он может быть забавным, хорошо?

— Хорошо, — пробормотала я. Потому что он таким и был. Вдобавок ко многим, многим другим вещам, из-за которых он мне так нравился.

Лина постучала ногтями по своей кружке.

— Он весь такой, и все же он никогда не приводил девушку на семейные встречи. У него никогда не было серьезных отношений. Со времен... не знаю, средней школы?

— Лорена Наварро, — сказала я, прежде чем поняла, что делаю.

— Как, черт возьми...

— Мы разговаривали, — быстро сказала я. — И он упомянул ее имя.

Я смотрела мимо неё, делая вид, что рассматриваю прекрасные цветы, украшающие окно, потому что, Боже, я становилась такой хорошей в этой игре «ложь через упущение», в которую я играла. И это умение не было приятным. Я ненавидела себя за это. Но как я могла сказать Лине, что ее страх на самом деле был катастрофой, ожидающей своего часа? Что чары Лукаса сработали, и сработали так хорошо, что его магия действительно помогла мне с моей книгой? Что сегодня, после ухода Лины и Аарона, я наконец-то начала писать? Что включилась форсунка, и поток эмоций, идей и вдохновения начал изливаться наружу?

Лина нахмурилась, но, похоже, купилась на мое объяснение.

— Он никогда не задерживался в каком-то месте достаточно долго, чтобы отношения продолжались. А со всеми этими турнирами по всему миру, он проводит шесть месяцев вдали, а потом возвращается домой еще на шесть. Или только на три. Кто знает. Так что, наверное, логично, что он так и не остепениться?

Он говорил, что никто никогда не разбивал ему сердце.

И все же, сколько бы он ни путешествовал, мне казалось удивительным, что до сих пор никто не ухватился за него.

— То, что он здесь, в отпуске, ничего не поменяет, — продолжала Лина.

Я вспомнила вчерашний вечер, когда Лукас рассказал мне о своей травме. Никто, кроме меня, не знал, что его отпуск был постоянным.

Мне нужно было быть осторожной в выборе слов.

— Как это не поменяет?

— Где вероятность, что он не будет использовать свои чары на тебе? Ты будешь хихикать. Он будет ухмыляться. Вы двое займетесь гадостями. Он уйдет. И бум.

Я сглотнула, от одной мысли, что он уйдет, у меня закружилась голова.

— И бум, мне будет больно?

— Да, именно. И у меня не будет выбора, кроме как убить его, — она выдохнула воздух через рот. — И как я уже говорила, он вроде как мой любимый брат. И я... я действительно не хочу этого. Не тогда, когда я действительно беспокоюсь о нем.

Я ничего не сказала, ожидая, пока она продолжит.

Рот Лины опустился.

— Я думаю, что-то не так. Abuela(бабушка) сказала мне, что застала у него приступ паники. Перед поездкой.

При этих словах у меня защемило в груди. При мысли о том, что такой солидный, сильный человек пережил такое. Мне стало интересно, что именно с ним произошло.

Печаль покрыла лицо моей лучшей подруги, когда она продолжила.

— Видимо, это Тако пришел за Abuela(исп. бабушкой) и привел ее к Лукасу. Слава Богу, у него есть тренинг эмоциональной поддержки.

— Правда? Я понятия не имела, Лукас никогда не пости... — я остановила себя, вовремя спохватившись. — Лукас никогда ничего не говорил об этом. Как и ты.

Лина кивнула.

— Когда Тако был щенком, его отдали одному из соседей Abuela(исп. бабушки), полицейскому в отставке, который страдал от посттравматического стрессового расстройства. Мужчина вскоре скончался, — она вздохнула. — Из-за сердечного приступа. Семья была настолько опустошена, что не могла справиться со щенком, поэтому Abuela(исп. бабушка) предложила позаботиться о нем несколько недель. Во время одного из визитов Лукаса они встретились и, в общем, полюбили друг в друга. Когда недели превратились в месяцы, а семья не проявляла никаких признаков желания заботиться о Тако... Лукас забрал его себе.