— Махыч, что ты хочешь услышать? — я отложила нож и повернулась к назойливой подруге.

— Ну… ёкнуло что-нибудь? — Машка выпятила обидно нижнюю губу и округлила жалостливо глаза.

— Я вчера ему столько рассказывала про тебя! Что мне показалось, что он готов был идти ночью знакомиться, — восторженно вскинула руками Ларина.

Я открыла рот от изумления. Все вокруг, почему-то, считают, что мы обязательно должны друг другу понравиться. Будто роковой жизненный ультиматум, и нас атакуют одни купидоны. Только пьяные слегка. И стрелы летят в разные стороны.

— Маш, мне даже интересно, что ты рассказала ему, — сложила руки на груди.

— Что ты вкусно готовишь… Прекрасная хозяйка… Ну и, что у тебя приличная задница и грудь что надо!

— Вот… Не знаю, благодарить тебя или убивать, Махыч! — почти прокричала я.

— Антосик, надень сегодня то чёрное платье, в котором была на своём корпоративе, когда ты мажора подцепила, — не унималась подруга, уверенная, что говорит правильные вещи.

— Махыч… Не вспоминай… — прикрыла позорно я глаза.

Это был именно тот опыт, который хотелось забыть, как страшный сон.

— Девочки, ну-ка, помогите мне!

На Машкино счастье появилась тетя Нина, потому что мне уже хотелось душить харизму Лариной. Женщина тащила ведро с картошкой и растеряла овощи прямо на пороге.

Мы поспешили ей на помощь. К теме сватовства больше не возвращались. Принялись упорно трудиться на кухне. Спустя пару часов появился Матвей, он затащил огромную ель в дом, и всё внимание переключилось на хлопоты с ней.

Мы стояли в гостиной и смотрели на зелёную красавицу. Помещение наполнилось чудесным хвойным ароматом и казалось, что вместе с ней принесли частичку свежести зимнего леса. Это просто потрясающие ощущения.

— Ну вот! Другое дело! Новогоднее настроение сразу приумножилось, — радовалась Машка словно дитя. — Сейчас ещё мандаринки почистим и будет совсем, как в детстве. А, и ваты накидаем под ёлку, — она подняла указательный палец кверху.

— Машка, ты ещё костюм снежинки надень! — появился Сафронов в проёме дверей.

Ларина поспешила к нему и повисла на шее.

— Витюха, спасибо! — стала она целовать его в щёки. — Ёлка волшебная!

— Так всегда! Дерево искал я, топором махал, тащил… А поцелуи другому! — шутливо запричитал Матвей.

Гостиная залилась коллективным хохотом над этой ситуацией, а Маша всё же решила одарить поцелуями и своего жениха.

В доме Лариных было по-семейному уютно, но, посмотрев на часы, поняла, что мне пора вернуться домой. Ведь отец также собирался топить баню, а мама готовить обед на троих, чтоб побыть в своём кругу до празднования нового года.

Так как основная помощь в приготовлении праздничных блюд была оказана, и Наполеон уже пропитывался в холодильнике, Нина Анатольевна заверила меня, что дальше справится сама.

Я надела пальто, судьбоносные угги и, попрощавшись со всеми до вечера, вышла из дома. Задержалась на веранде, так как решила застегнуть пальто. А то вдруг придётся снова в снег прыгать…

Входная дверь скрипнула и за мной вышел Виктор.

— Тоня…

Моё сердце вновь замерло. Я схватила резко воздух ртом, когда он подошёл очень близко. Мужчина смотрел на меня и, вероятно, подбирал какую-то важную речь, судя по его выражению лица.

Молча я ждала, что он скажет.

Сафронов потёр между бровями, слегка улыбнулся и не сводил с меня глаз.

— Извини… я, наверно, тебя сильно напугал тогда в метро… и в ресторане…

Виктор бормотал как-то несвязно, с трудом подбирая слова.

«Неужели он нервничает?!» — сильно изумилась про себя.

Я задышала чаще, осознавая, что начинаю тоже нервничать. Так как с трудом могла принять то, что вызываю волнение у этого мужчины.

Он снова замолчал, его взгляд опасно блуждал по моему лицу и медленно спустился вниз по фигуре.

«Этого не может быть…»

Сафронов смотрел на меня с некоторым вожделением.

— Да к чёрту все слова! Иди сюда, пугливая зараза! — низким тоном проговорил он.

Виктор молниеносно примкнул ко мне и крепко сжал в объятиях. Его рот накрыл мой…

Я не успела даже сообразить, как язык в сильном поцелуе скользнул внутрь. У меня не было шансов на сопротивление. Моё тело, которое сковало от неожиданности забвенного момента, потихоньку стало расслабляться. Меня накрыло с головой. Я стала отвечать на страстный порыв. Наши губы сливались, звуки страсти отдавались в холодной тишине. Мир исчез, вокруг ничего не существовало. И, скорей всего, это был тот поцелуй, который разбудил во мне всё неизведанное. В животе свело, появилось лёгкое головокружение, и моё тело обмякло в его руках, как тряпичное.