Ну, хоть что-то! Вероятно, Нина Анатольевна даже не подумала о приправах для мяса. Значит, обойдёмся только жгучей и пахучей пряностью.

Закрывая шкафчик обратно, я прямо вздрогнула. Виктор, облокотившись о холодильник торсом, наблюдал за мной.

Одна его рука была спрятана в карман, а другой он придерживал полотенце, которое перекинул через плечо.

Моё сердце на секунды замерло, а затем пустилось в усиленный ритм. Сафронов, вероятно, только что вернулся с бани, которую топил ещё днём. Его влажные волосы были забавно взъерошены, а голый верх опять толкал на неприличные мысли.

Я вновь оцепенела. Мои глаза предательски поползли по его телу вниз.

«Да, что же это такое!» — мысли просто негодовали.

Но по ходу мой мозг отказывался сотрудничать со зрительный центром. И взгляд проследил по выраженному прессу на животе и тёмной дорожке растительности, спускающейся треугольником в опушку брюк.

Вместе с моими комплексами появилось и желание дотронуться рукой, провести по намеченному взглядом пути и юркнуть ладонью ниже дозволенного.

— Очень нравится, как ты смотришь на меня…

Его низкий слегка усталый голос вывел меня из исступления, и я, схватив воздух ртом, задышала чаще. Жар растёкся по моим щекам.

Я округлила глаза и, с ужасом для себя, не смогла сказать и слова. Мой интимный интерес к этому мужчине был настолько очевиден, что не опишешь банальными фразами.

— Целый дом гостей, Вить! А ты щеголяешь голышом!

Машка влетела на кухню и вмешалась в напряжённость момента. Она поравнялась с нами и с ехидной улыбкой стреляла глазами то на меня, то на Сафронова.

— Это вот… мой Антосик, — указала она рукой в мою сторону.

— Маш, мы ведь ещё днём познакомились, — Виктор оторвал взгляд от меня и взял кружку со стола. — Антосик… — фыркнул он придирчиво на сестру.

Мужчина налил в кружку чай из заварника и с жадностью стал пить.

Я развернулась обратно к противню с мясом, надорвала пакетик с перцем, но получилось не очень аккуратно, чуть больше, чем хотелось. Виной всему лёгкая дрожь во всем теле.

«Что именно ему не понравилось в моём имени? Антосик…»

Стараясь сыпать ровно, я сдабривала блюдо приправой. Резкий хлопок, раздавшийся в гостиной, заставил руку дёрнуться, и на порцию мяса вывалилась приличная куча перца. Очевидно, кто-то воспользовался хлопушкой.

— Твою ж… — громко выругалась я, недовольная тем, что так глупо потеряла профессиональную сноровку.

— Матвей!!! — с гневным возгласом Ларина метнулась обратно в комнату.

Я почувствовала присутствие совсем рядом и повернула голову.

Виктор с небольшим весельем посмотрел из-за моего плеча на противень.

— Думаю, что этот кусок предназначался мне, — заглянул он сбоку в мои глаза.

Нахальная улыбка растянулась по его лицу.

— Всё правильно, Тоня, — мужчина чуть склонился. — Пора уже приправить перчиком наше знакомство… — с толикой злорадства прозвучал его голос.

Я осознала, что меня накрывает истерический смех, как тогда в ресторане. Звонкий хохот раздался на всю кухню…

Сафронов в начале поджал рот, сдерживая себя, но затем стал смеяться вместе со мной. Рукой несильно погладил меня вдоль спины и легонько спустился ниже, задержав движение в районе копчика. В этот момент наш совместный задор утих.

Когда-то в детстве у меня было убеждение, что подшучивание со стороны мальчишек и есть проявление симпатии. В мире взрослых, вероятно, все также? Добавить к словесным шуточкам смех и незаметные прикосновения… И между нами возникает особая связь и притяжение.

Долгий взгляд глаза в глаза заставил меня снова волноваться. В одночасье дыхание снова перехватило, и я увидела в глазах Виктора ту же опасную искру, что промелькнула перед нашим поцелуем на веранде.

И пусть весь мир подождёт…

А точнее целая комната гостей. Мысленно представила, как нас застукают, и тогда родители, точно, поженят нас ещё до боя курантов.

— Нет, — прошептала я и, пересилив желание прижаться к нему и вновь почувствовать его губы, отодвинулась и сделала шаг назад.

Я взглянула на него с мольбой, когда Виктор сделал порыв вновь приблизиться, и выставила ладонь в протест перед собой.

— Прошу… пожалуйста, — почти прошептала я. — Не сейчас… — свела в отчаянии брови.

— Не сейчас… — ухмыльнулся он моей просьбе.