Конечно, я ничего не сказала. Только улыбка стала ещё более холодной.

Завтрак прошел для меня в натянутой обстановке, хотя почти никого в небольшой зале, напоминающей увитую ветвями беседку, не было. Трое нелюдей – двое мужчин и женщина. В мою сторону они подчеркнуто не смотрели, а вот я их искоса разглядывала.

Женщина была ослепительно, так, что это было даже чересчур, красива. Темные волосы, забранные во вроде бы небрежную прическу. Глубокие холодные глаза. Длинные ресницы. Чувственный маленький рот. Плавные хищные движения. Она была одета в мужской костюм, что вызвало вспышку раздражения. Собственное кукольное платье стало казаться слишком уж тяжелым, излишне девчачьим и не подходящим для прогулок и нормальной жизни.

Мужчины были попроще – если смотреть на первый взгляд. Не красавцы, скорее, вполне обычные. Блондин и шатен. Не юные, но и не скажешь, что в возрасте. Застыли где-то на тридцати шести годах на первый взгляд. Их отличала скупость движений и полная сосредоточенность на пище.

Женщина заговорила лишь раз – окончательно выбив из колеи глубоким бархатным голосом, который сам по себе являл собой оружие массового поражения мужских особей.

– Серат Данрэли, скажите, говорят, вы работаете над текущим делом о покушении на Верховного Владыку? Моим сотрудникам приходилось кое-что прибирать и исследовать за вашими, поэтому хотелось бы поинтересоваться, когда вы станете отчитываться о результате? – В её голосе не было ни претензии, ни любопытства. Словно этот вопрос они обсуждали по сто раз на дню.

Кстати, хотелось бы знать, какого мрака меня пригласили на этот самый завтрак – а сами не явились?

Серат – титул? Должность? – шатен поднял голову. Его левую щеку пересекало три рваных шрама. Грубоватые резкие черты лица, нос с горбинкой, и глаза… вот глаза мне понравились. Живые, умные, ироничные.

– Тирлесса Шахари, полагаю, обязанность ваших сотрудников и заключается в том, чтобы исследовать результаты деятельности моих. Все вопросы, касающиеся Владыки – государственная тайна. Не имею права говорить.

Женщина огорченно – или делано – вздохнула – и вернулась к пище.

В нескольких приборах, весьма странно выглядящих, я разобралась лишь за счет того, что на общих трапезах в поместье Нилайских этикету следовать приходилось безукоризненно. Завтрак тянулся, аппетит я заставила себя разбудить, хотя больше всего хотелось ринуться прочь, найти хоть оно знакомое лицо и расспросить… срочно. И быстро.

Что должна сделать булавка? И кто должен пожинать плоды её деятельности?

Я уже отдала должное великолепно запечённым местным кабачкам с начинкой из острого мягкого сыра, покусилась на нежные оладьи, попробовала сыр, нарезанный ломтиками, и салат – похоже, овощной, судя по вкусу – в нем точно были тикки (вместо огурцов), томаты, много разнообразной зелени вроде кинзы, укропа, рукколы, петрушки, поджаренные кусочки ветчины и соус, похожий на горчичный.

– Всегда казалось, что женщина должна есть мало, – вдруг подал голос блондин. Смотрел он на меня – ясно, выразительно.

А ведь мы только и успели, что поздороваться. У блондина были правильные черты лица, тонкие светлые губы, все время недовольно кривящиеся, породистый острый нос, брови-дуги и прозрачные светло-серебристые глаза с вертикальным зрачком.

– Полно вам, тирлес Шеоранш, лесса прибыла к нам издалека, думаю, ей, как и многим представителям магов, выросшим в условиях крайней скудности, непривычно сдерживать свои чувства, – ласково заметила брюнетка.

Вроде бы и не оскорбляла напрямую, но такое ощущение, что помоями облила. Вот уж радужно меня встретили! Оставаться здесь? Где каждый готов укусить, поддеть, растоптать?

– Полагаю вам, лесса, не стоит говорить то, о чем вы не имеете никакого понятия в действительности, как истинной леди, – мой голос прозвучал вежливо, но с издевкой. Едва слышной. Едва заметной, – магам после истощения требуется много пищи, как, впрочем, и любой другой волшебной расе.

Говорить ей о том, что, похоже, то самое наследие, о котором говорили мои драконы, дает о себе знать, и есть мне хочется теперь, как десяти мужикам? Обойдется! Если я и стану нагом – то очень упитанным!

– Истощение? – Одним поднятием брови мне дали понять, что я в эту сказку не верят. Я же просвещать этих нелюдей о том, что происходит в Академии, не собиралась. – Ах, тогда это совсем другое дело. Может быть, приказать вам подать ножку кабанчика, милая? – Темные глаза женщины смотрели безмятежно, но я всей кожей ощутила угрозу.

– Благодарю, я уже вполне сыта. Позвольте откланяться, – поднялась, стараясь держать осанку.

Некоторые рефлексы вбиваются в тело годами. Сейчас они мне помогли. Показалось, что нелюдь со шрамами смотрел на меня с одобрением. Но нужно ли мне его одобрение?