Приземление оказалось не столь ужасным, как я ожидала, но и не на мягкую перину свалилась. Виллан, конечно, пытался меня поймать, даже помог каким-то образом, но я все равно ухнула на какую-то подозрительную кучу, на которую хозяева набросили, зачем-то, кусок корабельной веревки. Виллан обходительно подставил мне руку, помогая подняться, но пятая точка ныла: посадочка выдалась жестковатой.

– В норме?

Я зыркнула вверх, надеясь, что мой взгляд сможет прожечь толщу земли в несколько метров и испепелит Айдена на месте. Зачаток приятельских отношений, да и моя зарождающаяся симпатия к рыцарю вновь завяли.

– Спускайся, - мстительно проговорила я, - здесь мягко падать.

Айден спустился куда изящнее, ловко группируясь в воздухе. Только сверкнули серебряные пуговицы на кителе, и вот он уже стоит рядом, деловито изучая местность. Советник подозрительно принюхивался, рыская по углам, как заправский следопыт. Куча хлама, на которую я грохнулась, не осталась без внимания: Айден присел на корточки, оглядывая веревки, толщиной в руку, кое-как сваленные грудой.

– Паршивцы, - с искренней ненавистью выплюнул Айден, поднимаясь на ноги, и пнул кучу. Из самой середины мусора с звонким стуком выкатился череп, я замерла на месте. Втянутая форма, несколько мощных зубов на широкой челюсти. Лошадиный, поняла я. Груда мусора оказалась складом костей, принадлежавших лошадям. Больше всего я боялась, что в ней обнаружатся куда более мелкие косточки, например, Руца. Но нет, обошлось. Виллан обошел гору костей, направляясь к темному ходу, ведущему в глубины подземелий. Дорогу загораживала паутина, поражавшая размерами: полотно хитроумного плетения размером с небольшой ковер. Ее края плотно обхватывали проход, не позволяя двинуться дальше. Прорвать нити было непосильной задачей, они перекручивались между собой, создавая ловушки. Я не сомневалась, что одно неловкое движение способно загубить весь план по спасению на корню.

Я сопоставила факты и была совсем не рада выводам, которые получила. Пока Виллан изучал паутину на наличие слабых мест, я дернула Айдена на рукав, привлекая внимание.

– Скажи, - я начала издалека, чтобы не создать впечатление насмерть перепуганной девчонки, какой, собственно, и являлась, - пауны имеют отношение к паукам? Ну, восемь ног, столько же глаз, паутина и прочие радости?

Советник одарил меня взглядом, в котором читалось его мнение о моем интеллекте:

– Конечно. Только ваши пауки мелкие мошки, по сравнению с нашими.

– Подскажи, насколько большими могут вырастать пауны? – слабеющим голосом попросила я, уже догадываясь, что буду не рада ответу.

Айден на мгновение задумался, потирая подбородок:

– До одного рауля, не больше.

Я попыталась выдохнуть: паук метровой высоты тоже страшно, но я представляла себе все куда ужаснее.

– Советник, у них таблица исчислений другая, - поправил капитана Виллан, не отрываясь от дела. – Один рауль в переводе на земные величины равняется четырем метрам, кажется так.

Ой, мамочки. Ноги подкосились, я едва не осела на пол. Я не говорила, что у меня арахнофобия?

– Так и знал, что ты будешь трястись, - Айден ухмыльнулся, продемонстрировав белоснежные ровные зубы. В темноте, которая плотным кругом смыкалась вокруг нас и расходилась только в том месте, где начинался выход на поверхность, блеск белков и зубов выглядел жутковато. Я медленно выдохнула через нос, стараясь успокоиться.

Мое отношение к Советнику колебалось от «ненавижу!» до «ну, терпимо» с сильным перевесом в сторону первого варианта. Для меня Айден оставался закрытой книгой, я ничего не могла прочесть по его невозмутимому, холодному лицу. И непонятными для меня оставались его эмоции: я злила его поведением, безрассудными поступками и длинным языком, но это не мешало улыбаться мне, ободряюще и тепло как недавно, у башни. Пускай и мимолетно, словно небо, проясняющееся на считанные мгновения дождливым, ненастным днем. В остальное время он держался отстраненно и на близкий контакт старался на идти.

Наверное, именно в такие моменты девушки из сопливых романов задумываются о том, что ощущают к сильному мужчине рядом с собой. Я сделала усилие, покопалась в себе, но никакой симпатии внутри не обнаружила. И, честно сказать, успокоилась. Айден на постоянной основе вызывал у меня только раздражение и любопытство. Была в нем какая-то загадка, темная тайна, до которой можно было бы докопаться, имея силы и желание. Ни тем, ни другим я в полной мере не обладала. Близкое соседство гигантских пауков затмевало все остальные мысли.

– Пройти можно, - Виллан цокнул языком, привлекая внимание.
– Одно тревожит: сигнальные нити, вот тут, и еще сверху, дадут знать караулу, что мы здесь в считанные секунды. Не успеем очухаться, как нас окружат.

Повисла напряженная тишина, разбавляемая только звуком шагов. Виллан ходил рядом с паутиной из стороны в сторону, надеясь отыскать решение проблемы, легкое и изящное. Решение не приходило, и Виллан страдал: вздыхал тяжко, стискивал челюсти до хруста, и всем видом выражал недовольство. Он словно говорил: «Будь моя воля, я бы рванулся вперед и принял бой, как воин!»