…И лишь открыв дверь кафешки, я вспомнила, какой же антураж сама недавно здесь организовала! Вот блин, на фоне ЭТОГО приглашение в спальню в самом деле выглядело бы куда скромнее и без намеков!

— Да, вижу, ты в самом деле неплохо постаралась с преображением заведения, — присвистнул Рой, закрывая за собой дверь.

— Пойдем в мой кабинет, не хочу привлекать внимание, включая свет в зале, — бросила я, быстрым шагом проходя в направлении своей каморки. Она хоть и была тесной, но ее убогонькая атмосфера уж точно поменьше наталкивала этого нахала на не совсем деловое настроение.

Усевшись за свой маленький письменный стол и подождав, пока Рой обустроится на стареньком стуле напротив, я тяжко вздохнула и начала рассказывать ему все, что знала сама. Про свою прошлую жизнь, книгу «Кафе на Перепутье миров», все то, что узнала за это время, и теории, которые успела настроить.

— Занимательная история, — протянул Рой, когда я наконец замолчала.

— Знаешь что-нибудь о том, что за чертовщина вообще происходит?

— Вот так сходу ничего сказать не могу, но обещаю подумать. И если что-нибудь придет в голову — обязательно тебе скажу.

— Спасибо.

— Так значит, ты собираешься вернуть Призрачную жемчужину Мордоку?

— Если найду ее, — мрачно уточнила я. — В противном случае, боюсь, никакие силы не помешают ему меня прикончить.

— Увы, но да, — печально вздохнул Рой. — Даже я не смогу ничего против него сделать. Поэтому если все именно так, как ты рассказываешь, тебе в самом деле лучше отдать ему этот артефакт, как только ты его найдешь.

— Неожиданно слышать такие слова от того, кто сам не так давно был очень даже не против, чтоб я отдала эту жемчужину ему.

— Желания определяются обстоятельствами. — Мужчина пожал плечами. — И в текущих обстоятельствах ты и окружающие тебя кусочки мозаики будут чем-то поинтереснее Призрачной жемчужины самой по себе.

— Сочту это за комплимент, — нервно фыркнула я, закатив глаза. — Ладно, предлагаю тебе идти домой, а я посплю хотя бы в этой каморке немного, прежде чем открывать кафе. Все равно ехать домой уже бесполезно, а оставшись здесь, смогу поспать на пару часиков подольше. Тем более что дел у меня на завтра — хоть убейся. Думать, где искать жемчужину, еще и это требование Лоры Эндвуд достать ей билет на «Айрон Цепелин», чтоб она посетила кафе и написала о нем отзыв в своей колонке…

— И как же ты собираешься доставать билет на «Айрон Цепелин»?

— А черт его знает, но придется кишками убиться, потому что иначе я в «Камелию» народ не зазову.

— Ну, убиваться кишками не обязательно, можешь просто попросить меня, — коварно протянул Рой, и его губы расплылись в неоднозначной улыбке. — В конце концов, младшему брату главы дома Шарторов вполне посильно раздобыть билет на какой-нибудь мегаожидаемый концерт.

— И что я за это буду тебе должна? — насторожилась я.

— Думаю, ужин меня устроит, — хмыкнул Рой, снова поймав мой взгляд. И черт, от этой его стрельбы глазками я слегка залилась краской, словно школьница!

— Ладно, считай, договорились. Если добудешь билет до среды, я с тобой поужинаю.

— Вот и отлично! — довольно кивнул мужчина. — Тогда… мы на сегодня закончили?

Пару секунд я колебалась. А затем, тяжко вздохнув, вытащила из многострадального ридикюля те самые карманные часы.

— В тот день, когда я оказалась в этом мире, ты дал мне эти часы и передал, что Фридрих сказал, я знаю, что с ними делать. Вот только… я понятия не имею, о чем он! — пробормотала я, ощущая легкую панику. — Поэтому спрашиваю уже тебя: ты знаешь, что я вообще должна была сделать с этими часами?

— Если честно, то понятия не имею, — печально вздохнул Рой. И что его слова, что его тон мне совершенно не понравились!

Глава 10. Покритикуй меня полностью

— Вот черт, этого только мне еще не хватало, — проворчала я, когда, выходя следующим утром из своей уныленькой квартирки, обнаружила в почтовом ящике у двери конверт с письмом. И тут же его открыла, сделав шаг назад в прихожую и закрыв за собой дверь.

«Слушай, я не хачу праблем! Эта… все мужыки толька и гаварят о том, как твой Рой тех ребят атмудохал. А я не хачу сидеть, и тем более сдохнуть. Паэтаму, шма… — дальше было зачеркнуто и не разобрать. — Кароче, росказываю тебе все как есть. Меня нанял Грязный Морти, каторый очинь нидаволен тем, что ты ево кинула. Я должин был тагда спрасить у тибя, где ты спрятала Призрочную Жимчужыну, но нимножка увлекся и забыл, а патом прешол млатшый Шартор и разгавор ни удался кароче. А сичас Грязный Морти паставил мне в напарнеки какова-та праныру, Твика, башкавитый казел вапще. И мы с ним вдвайом далжны с табой разабратся. Я ни хачу праблем с Шартором, гаварю исчо раз! Но есле я аткажусь сичас, Грязный Морти меня прикончит. Кароче я влип. Паэтаму я тебя прашу: папраси сваево патрона, штоб он мне ногу сламал, но при этам очинь сильна ни калечел и в тюрьму ни слал. Тагда у меня будит атмаза и я больше ни буду тибя данимать.

Крейг».

Поборов желание выколоть себе глаза от уровня запредельной грамотности автора сего высокого послания (ох, Аннабель, как тебе вообще, черт возьми, было не противно встречаться с мужчиной, который не то что двух — одного слова без «ашипак» написать не может?!), я медленно выдохнула и спрятала письмо в карман.

Вот же засранец! То есть сначала абьюзил Аннабель. Изменял ей. Потом избил у нее на глазах официантку ее же кафе. Затем за милую душу записался в ряды прихвостней местного крупного бандита, чтоб не просто насолить бывшей, но еще и деньжат с этого поиметь.