Шрифт:
– Оседлые цыгане могут приносить вам неплохую прибыль. Пусть некоторые из них погибли при пожаре, но в таборе остались молодые люди, которые будут создавать семьи. А это опять же дома, на которые нужен лес. А еще расширение земельных наделов, что положительно скажется на арендной плате. Я считаю, что вы поступили разумно, разрешив цыганам поселиться здесь. Даже если что-то случится, и они решат уйти, после них останется целая деревня, в которую придут другие крестьяне, – Павел Михайлович говорил правильные вещи, и мне очень импонировали его мудрость, опыт и спокойное благородство.
После того как мы выпили свой чай, он предупредил слуг, что отправляется в «Темные воды», пообещав наведываться как можно чаще. С собой он взял некоторые вещи и, конечно же, своего камердинера.
Обратно мы поехали на его удобной коляске, а Захар повез вещи и слугу Головина. Погода стояла шикарная. Было тепло, на небе за все время не появилось ни единой тучки, пахло скошенной травой, дорожной пылью и какими-то лесными цветами.
По нашей просьбе конюх завернул на дорогу, ведущую к будущей цыганской деревне, и вскоре мы увидели трудящихся мужчин и женщин. Пахло свежесрубленным лесом, слышался стук топора и жужжание пил. Как только коляска остановилась, к ней подошел Демьян и, поклонившись, сказал:
– Добрый день, барин.
– Добрый, добрый… - Головин спрыгнул на землю, с любопытством глядя, как кипит работа. – Давно здесь?
– Так каждый день сюда хожу, барин. Считаю, сколько леса они взяли. У меня все здесь записано, - ответил Демьян, хлопая по книге. – Иначе никакого порядка не будет.
– Молодец. Все правильно делаешь, - похвалил его Павел Михайлович. – Что цыгане говорят?
– Барышень добрым словом поминают. Радуются, что теперь здесь жить будут. – Демьян улыбнулся нам, а потом смущенно спросил: - Вы меня с собой возьмете? Уж очень далеко пешком-то идти.
– Конечно! – воскликнул Головин, хлопая его по плечу. – Забирайся к моему Тимофею. Чего ноги бить?
А нашу коляску обступили цыганки. Они совали нам новые платки, какие-то украшения, громко галдели на своем. А мы лишь улыбались, благодарили и брали все подряд, чтобы не обидеть их. Что и говорить, такое внимание было приятно.
Глава 54
Приехав домой в приподнятом настроении, мы даже не ожидали того удара, который обрушился на нас. Умер Сашко. Старая цыганка выла, сидя у кровати, а он лежал бледный, со впалыми щеками, заросшими щетиной, и со сложенными на груди руками.
– Что случилось?! – я переводила взгляд с нее на мертвого парня и не верила в случившееся. – Как это произошло?!
– Я не знаю! Не знаю! – с придыханием прошептала она, не поднимая глаз. – Я всего-то вышла, чтобы воды набрать! А вернулась, не дышит о-о-он… Ой…о-ой… мой чаворо! О-о-о-й!
– Он ведь уже кушал… - прошептала я, подходя к покойнику. – Как же так?
– Мы ведь не знаем, что там у него внутри происходило… - горько вздохнула Таня, приближаясь ко мне. – Увы, могло случиться все, что угодно. Хотя ты права, смерть вызывает подозрения. Вряд ли нам бабка позволит его осмотреть.
С этим я сразу же согласилась, хотя что толку было от этого осмотра?
Примерно через час цыгана вынесли во двор и положили на телегу, чтобы отвезти к своим. Его бабка устроилась рядом с внуком, подобрав худые ноги под широкую юбку. Старуха скрутилась в тугой узел, словно боялась, что ее боль выплеснется наружу, но она все равно лилась из глаз темным потоком, от которого становилось жутко.. Перед тем как телега тронулась с места, она посмотрела на меня и почти выплюнула:
– Если бы мы со своими рома остались, то Сашко жив был бы!
Мы с Таней настолько обалдели, что просто смотрели на нее, не в силах как-то отреагировать на такое заявление. Она нас, что ли, винила в его смерти? Телега поехала и старая цыганка крикнула:
– Все вокруг вас в прах превращается! Гнилые вы! Пришлые!
– Нормально? – Таня наконец пришла в себя. – Это что было?!
– Может у нее стресс, вот и несет непонятно что, - предположила я, надеясь именно на это. – Мирела ведь сына, а теперь и внука потеряла. Любой свихнется. Она ищет точку опоры, причину того, что произошло. Ей теперь все кажутся виноватыми, она злится, что остальные живы, что ходят, едят, смеются.
– Ну не знаю. Твой психологический разбор звучит, конечно, логично, но она агрессивна именно по отношению к нам, - подруга нахмурилась. – Хорошая благодарность за все, что мы сделали…
Это происшествие заставило меня задуматься. Снова появилось чувство, что от нас что-то ускользает… Что-то очень важное.
Пока Головин обустраивался на новом месте, а нянюшка с Глашкой накрывали стол на веранде, у меня из головы не выходила эта назойливая мысль. Что же мы упустили?
К перилам подбежал Ванька и, схватившись за балясины, просунул между ними курносый нос.