— Оксанка, от тебя всё готов стерпеть, только будь моей, — умоляюще проговорил Огарев, делая шаг вперёд.

— Не смей приближаться, а то не только шею расцарапаю, но и рожу! — предупредила Веригодская.

На удивление угроза подействовала. Огарев ссутулился, развернулся и, шатаясь, пошёл к выходу. Возле двери он остановился, со всей силы ударил кулаком в стену, постоял, а потом ушёл.

Оксана подбежала к двери, закрыла её на замок и медленно опустилась на пол: её накрыла волна страха.

Огромная проблема

Некоторое время Веригодская боялась оставаться одна на выходных в интернате, опасаясь прихода Лешего, но Тарас больше не появлялся, и Оксана успокоилась.

С наступлением марта в школе среди педагогического коллектива воцарило оживление: директор Людмила Петровна Щурова начала распределять нагрузку на следующий учебный год. Оксана оставалась равнодушной к происходящему, помня, что Важная Дама из РОНО обещала ей место учителя в городской школе.

Десятого марта Щурова вызвала Оксану к себе в кабинет.

— Присаживайся, Оксана Владимировна, — елейным тоном пропела директор. — Я пригласила тебя обсудить нагрузку на следующий учебный год.

— В этом нет необходимости, — отказалась Веригодская. — Я не собираюсь оставаться в Княжицах ещё на девять месяцев. Мне в РОНО обещали, что переведут в город по окончании этого учебного года.

— Кто обещал? — удивилась Людмила Петровна.

— Дама такая важная. Начальница РОНО.

— Забудь о ней, Оксаночка Владимировна. Важная дама пошла на повышение ещё в прошлом октябре. Начальником РОНО теперь стал её заместитель Бублик Геннадий Денисович. Он тебе ничего не обещал и никуда не переведёт. Придётся доработать до конца распределения воспитателем интерната у нас. Ещё один учебный год — и "Оковы тяжкие падут, Темницы рухнут — и свобода Вас примет радостно у входа…"

— Нет, так не пойдёт! — возмутилась Оксана. — Я поеду к этому Бублику, баранку из него сделаю, но в интернате ещё один учебный год работать не буду!

— Разве тебе у нас плохо? — удивилась Людмила Петровна. — Всё условия созданы, подработки получаешь. Смирись, Оксаночка!

— Ни — за — что! — твёрдо произнесла Веригодская. — Вот увидите: я получу позицию учителя! Даже если меня не переведут в город, то я потребую ставку учителя химии здесь, в Княжицах. Химия — моя вторая специализация. Я предпочитаю биологию, но на безрыбье и химия щука!

— Кто тебе сказал, что мне нужен учитель химии? — нахмурилась директор.

— Никто. Просто я знаю, что наша учитель химии на пенсию уходит. Профсоюз деньги собирал на прошлой неделе ей на подарок.

После этой фразы Щурова побагровела:

— На место учителя химии уже приезжает молодой специалист-целевик!

— Пусть этот молодой специалист годик в интернате поработает, как я. Пройдёт боевое крещение, — мило улыбнулась Оксана.

— Хочу прояснить, Оксаночка Владимировна, что приезжающий химик — это моя племянница. РОНО в курсе ситуации, поэтому советую не тратить деньги и нервы на поездку к начальству, — плотоядно оскалилась Щурова.

— Я всё же съезжу, — Веригодская встала и с гордо поднятой головой покинула кабинет директора.

На следующее утро Оксана на первом же рейсовом автобусе уехала в город и была у входной двери РОНО ещё до того, как там появились сотрудники.

Каково же было разочарование Веригодской, когда она узнала, что Бублик Геннадий Денисович принимал посетителей ежедневно, но только во второй половине дня, с двух до шести. Так гласила табличка на двери его приёмной.

— Это немыслимо! — выговаривала Оксана секретарю Бублика. — Я встала ни свет, ни заря, приехала сюда из деревни, чтобы узнать, что меня не примут!

— Приезжайте завтра во второй половине дня, — предложила молоденькая бойкая секретарь.

— Вы издеваетесь?! — возмутилась Оксана. — Я работаю воспитателем в интернате. Мои рабочие часы с двух дня до утра! Следовательно, я никогда не попаду на приём к уважаемому Геннадию Денисовичу.

— Ничем не могу помочь! — отрезала секретарь.

— А придётся, потому что я не уйду! — объявила Оксана.

— Напишите официальное письмо с вашим вопросом, — нашлась секретарь. — Геннадий Денисович очень оперативно отвечает на письма.

— Хорошая идея, — согласилась Веригодская, — только письмо я напишу не Вашему непосредственному начальнику, а в Министерство образования. Там тоже оперативно отвечают.

— Что за шум? — дверь кабинета начальника РОНО открылась, и Бублик Геннадий Денисович выкатился в приёмную, оказавшись невысоким, пухлым мужчинкой лет пятидесяти.

— Вот, к Вам из Княжиц посетительница приехала и скандалит, — секретарь подскочила со своего мягкого кожаного кресла и вытянулась в струнку. — Я объяснила, что приём граждан после обеда, но она не уходит.