Сердце колотилось быстро-быстро то ли от волнения, то ли от скорой встречи с Акселем, то ли от общей обстановки. Песню поочерёдно подхватывали другие присоединяющиеся в дороге женщины, Сания видела только их ботинки. Мелодия разрасталась, становилась громче, быстрее, звонче, заполняла собой все пространство, словно старалась известить целый мир о происходящем здесь, чтобы и он радовался вместе с ними. И резко смолкла, когда все остановились. По прикидкам Сании они были где-то в районе приюта.

Их приветствовал голос Сигурда на авальском и девушка ни капельки не поняла из того, что он говорил. Хотелось подсмотреть из-за капюшона, но её руку мягко придержали.

Чувствовать безызвестность и не понимать языка — отвратное чувство. Ну, Аксель…

Когда наверняка интересный, но совсем непонятный диалог между правителем и бабушкой Ке закончился (ее голос нельзя было не узнать), раздались хлопки, свисты, лязг железа и их снова куда-то повели. Внутри Сания уже начинала кипеть, а под капюшоном становилось душно. Как с кобылкой на привязи, честное слово!

Помогли подняться по лестнице (откуда она здесь взялась?), поставили на место и отошли. Сбоку снова раздался голос бабушки Ке на ни хрена не понятном авальском. Спереди — напряжённая тишина. Её разглядывали: она это чувствовала. Хотелось поежиться, но вместо этого Сания выпрямилась, вскинула голову и тут же с неё стянули капюшон. Нестройное «О» пронеслось по воздуху.

Ослепленная белым снегом в первую секунду, Сания видела только высоченный серый забор. Потом опустила глаза и вспыхнула возмущением. На неё уставилось около двух десятков мужчин, все в восхищении и приоткрыв рты. А когда по каждому она прошлась гневным взглядом, ища знакомые черты, в их сердцах разожглись инстинкты охотника- завоевателя.

? — за основу обрядового танца взят танец из реальных женских практик Каошики.

Сидя в бане, Аксель слушал разговоры остальных мужчин о предстоящем обряде. То, что здесь есть чужачка, было известно всем. И мужчины делились друг с другом небылицами о ней.

Аксель слушал и пытался не вникать. Их интерес был вполне понятен, но каждому хотелось врезать вот прямо сейчас, наплевав на все правила. Она только для него. Только его.

Семь девушек-северянок, достигших совершеннолетия и Сания напротив восемнадцати мужчин, принявших решение создать семью. Взять себе жену в этом обряда сможет только сильнейший. Таковы условия Севера.

Сания выделялась сразу, даже с накинутым капюшоном. Все девушки в одинаковых накидках и одинаковой одежде, но она была меньше ростом, стройнее, миниатюрнее, и руки чесались — так хотелось схватить её и убежать.

А когда с неё скинули капюшон, был поражён не меньше остальных.

Северянки лишь робко поднимали глаза и мило улыбались, тогда как Сания была крайне возмущена и разгневана. Её зелёные глаза были выделены специальными красками, от чего горели на лице ярче прежнего, смуглая кожа была золотистой и даже как будто светились изнутри, и что-то сделали с волосами — они были блестящими, гладкими, тяжёлыми, все такими же кудрявыми, в бусинках и косичках, но уже не выглядели буйно. Все буйство было в глазах.

Непокорная.

Непокоренная.

Он, конечно, предполагал, что за неё придётся побороться, но, похоже, количество соперников увеличивалось вот прямо сейчас, когда она проходилась по всем взглядом.

Дошла до Акселя и остановилась на нем. Она бы сейчас спрыгнула с импровизированной сцены и высказала бы все, что думает, возможно, не самыми цензурными словами, но сдержала себя, сжав ладони в кулаки, и осталась стоять. Зато не отказала себе в удовольствие испепелять его взглядом. Аксель улыбнулся ей и чуть склонил голову в знак восхищения, не прерывая зрительного контакта. Вложил во взгляд все свое спокойствие и уверенность. Сания закатила глаза и всю остальную часть стояла со скучающим видом.

Потом девушек увели с холода в здание и на улице остались только мужчины. Восемнадцать мужчин делили восемь девушек, и на Санию претендовали десять. Было бы больше, но воины обучены адекватно оценивать свои силы — не каждый сможет выстоять против Акселя.

Что ж.

Он к этому готовился и был готов.

Перехватил поудобнее деревянную длинную палку (настоящим оружием сражаться запрещено) и встал в стойку, готовый отбивать нападение первого.

Девушек же в это время привели в тёплый дом, где усадили за стол, уставленный многочисленными закусками. Сыры, жирнючая, со стекающим по пальцам соком, рыба, такой редкий во всем мире шоколад, запечённые в специях овощи, орехи, фрукты — всего было достаточно и никто ни в чем не ограничивал. Прям праздник какой-то. Одна из девушек конкретно так налегала на шоколад, другая очень эротично поглощала бананы, Сания же чуть ли не стонала над рыбой.

При этом пение и задаваемый барабанами ритм все продолжался, тихо, вводя в рассеянное состояние. Но вот барабан громко отбил три раза, выкрикнулось имя, и под радостные аплодисменты из-за стола встала смущенная, но улыбающаяся девушка, прошедшая на улицу.

С этого момента напряжение в воздухе стало ощутимее. Не помогало даже монотонное пение. Через неравные промежутки вставала и уходила очередная счастливица и, хоть все знали, что выберут всех, переживаниям это не мешало.

Вот их осталось в комнате трое.