В какой-то момент я перестаю различать слова и вникать в их таинственный смысл. Смотрю на храмовника и утопаю в яркой насыщенности синих глаз, заманивающих в свои глубины и словно поглощающих душу.

Сердце сбивается с ритма. Наши с Орокиосом дыхания — в единой синхронности. На выдохе ощущается тепло. Пространство за пределами знаи размывается, а внутри формируется некое подобие плотного кокона. Тугие волны необъяснимого притяжения пропитывают каждую клеточку моего тела, порождая жар и покалывание на губах.

Ляпо Соя повышает голос:

— …Хорошо. Теперь произнесите первое слово, пришедшее на ум.

Вздрагиваю, передёргиваюсь, скидываю странный морок. Сознание проясняется. Недоумение переходит в паническое отторжение связующей нити, ощущаемой не более мгновения. Отведя взгляд от Орокиоса, прикусываю нижнюю губу. Не знаю, что сказать.

С другого конца зала вдруг долетает взаимное шипение.

— Змей!

— Змея!

В голосах Алзеи и Мукаи неподдельная ярость. Общая эмоция эхом взвивается до высшей точки куполообразного помещения. Она горька, как кожура апельсина.

А в моей голове — тишина. Ни одного слова, необходимого для выполнения задания. Упрямо молчу. И Орокиос будто воды в рот набрал. Он всё так же улыбается, только создаётся впечатление, что теперь через силу губы раздвигает.

Эта его мимолётная неуверенность, скорее всего, рождена моим воображением.

Мгновения хватает, чтобы прилипала привычно сгрёб меня в тесные объятия. Поцеловал в висок. Шепнул:

— Милая, — с чистым восторгом.

— Не дождёшься! — цежу сквозь зубы.

Ляпо Соя выдаёт своё излюбленное «кхе-кхе!»

— Ладно. Хватит… — у наставника явно разочарованный тон. Неизвестно, чего именно он ожидал, но грандиозные планы его пошли прахом. — Продолжим в другой раз. — Он бросает хмурый взгляд на пару Алзеи и Мукаи. — На досуге подумайте, почему сказали именно то, что сказали… — Затем на нас с Орокиосом. Вердикт неутешительный. — А вы пустые совсем. В следующий раз чтобы хоть одно слово выдали. Общение, мои дорогие, общение!

Взмах руки — и зная под ногами исчезает, давая свободу. Я продолжаю стоять на месте, не шевелясь. Общаться? Нам? Лучше в келью на месяц! В душе взвивается неоправданное раздражение. Когда наставник шаркающей походкой направляется прочь от нашего бесперспективного квартета, мои эмоции обретают иное направление: это всё? Минуты неизвестно чего — и прочь отсюда? Выворачиваюсь из крепких объятий партнёра, раздражённо дёрнув плечом.

— Я тренироваться! — сообщаю всем и устремляюсь прочь, игнорируя летящий в спину совет не пораниться.

Воистину, по Орокиосу гильотина плачет!

С неподобающей жрице скоростью несусь по восточному коридору, бросая злые взгляды на факелы. Не могу объяснить причину взвинченности. Разочарование? Недоумение? Слишком многого хотела от простого вводного занятия?

Конечно, хотела!

Сбавляю шаг. Останавливаюсь. Отираю пот со лба, шумно выдыхаю.

Размечталась! Когда это с самого начала допускали к силе? Никогда! А я-то…

Ругнувшись еле слышно себе под нос, возобновляю шаг. На этот раз вполне степенный, пусть даже за ширмой сдержанности кроется желание крушить, что под руку попадётся… или под ногу. Повинны в моей взвинченности последние слова Ляпо Сои. И потому, когда я через несколько минут оказываюсь в помещении для тренировок, боевой настрой на высоте.

Игнорируя привезённые из-за моря спортивные тренажёры, сразу направляюсь в дальний угол, где высится двухметровый манекен древесного остова. Не удосужившись переодеться в соответствующую форму — свободное кимоо, состоящее из коротких шорт, топа и повязки на лоб, — вкладываю всё разочарование и раздражение в ручной удар, покачнувший безликую махину.

Так тебе! И вот так! Сегодня пощады не будет! В щепки порешу и по полу размажу! Чтобы, Рэк тебя дери, кое-кого другого не прикончить! Больше общаться? Тесно контактировать? Ну… уж… нет!

Снова замах — на этот раз ногой. Благо боковой разрез платья позволяет.

Обдувает меня ветерок… цель по курсу… И я позорно мажу! Да как?

Возопив, начинаю скакать вокруг треклятой деревяшки, приговаривая:

— Мизинчик мой, мизинчик. Больно же, чтоб всех! Не рассчитала!

Боец из меня посредственный, мастером не стать — слишком мало тренируюсь. Поэтому никогда не смогу, как тот же Мукаи, в щепки разнести манекен с одного удара. Но так хотелось, да! Хоть разочек! Какая девушка не мечтает в определённый момент своей жизни доказать, что сила ей тоже присуща, и она способна совершить невозможное? Так вот, я из этих! Мечтающих… Но не судьба…

Выдыхаю шумно, через нос. Считаю до десяти. Порезвилась, и хватит! Теперь за дело, без всяких неоправданных глупостей. Пора тренироваться, как положено, повышая мышечный тонус, улучшая координацию и необходимую для служения гибкость. Всё ради танцевального искусства!

За раздвижной ширмой, образующей полукруг рядом с дверью в душевую, переодеваюсь в кимоо и сразу приступаю к разминке. А подготовив тело, сделав его более гибким и податливым, я оттачиваю плавность движений, вкладывая в каждое танцевальное «па» эротичность и естественную грациозность. Так как моё направление — танцы, а не боевые искусства, с момента вступления на путь служения я всегда занимаюсь одна. Мукаи и Орокиос чаще тренируются в группах, чтобы спарринговаться с разными бойцами, а вот Алзея индивидуалистка, и в этом мы с нею похожи.