Полностью сконцентрировавшись на планомерности движений, сосредоточившись исключительно на правильном дыхании да размеренном счёте — детская привычка, помогающая собраться, — я не сразу улавливаю настойчивое пощёлкивание, доносящееся от входа. Когда замечаю, оборачиваюсь. Бледно-жёлтый сгусток света, зависший в прямоугольном проёме, прислан магом — пора ставить защиту.

Наскоро приняв душ и бросив потную одежду в корзину для грязного белья, направляюсь в магическую.

Коротко постучав в дверь, уверено переступаю порог сумеречного царства. Когда выдаётся свободная минутка, я часто прихожу сюда. Отдыхаю, читая старинные книги, хранящие на своих страницах истории забытого прошлого. Это место — моя отдушина. Шторы в помещении вечно задвинуты, а на полках наискось стоят пожелтевшие манускрипты, тесно прижатые друг к другу. На небольшом столике у дивана — пара пустых чашек из-под корфэ — любимого мутно-бурого напитка местного мага, — от которого исходит неприятный мне горьковатый аромат, но я всё равно благодарна абушу, позволяющему занимать дальний столик у камина и прикасаться к своим сокровищам. Не думала, что найдётся в этом мире человек, способный дать чувство сопричастности и покоя. Но судьба оказалась благосклонна.

Тру шею, веду плечами.

— Я пришла, — сообщаю громко.

Слышу шуршание бумаг, и на четвереньках из-под столика выползает местный врачеватель. Волосы всклочены, борода перекручена, одежда в беспорядке. Он вечно выглядит неопрятно, когда нет надобности посещать комнаты Красного Орана. Тогда-то магию применит, цивильный вид на себя наведёт, чтобы казаться не столь потрёпанным.

— О, Ариш! — кряхтит, поднимаясь. В руках зажат свиток, который абуш споро скручивает в рулон и отправляет в нефритовый цилиндр. Завинчивает крышку с литьём в форме змеевидного дракона. — Проходи-проходи, — указывает мне на кушетку с приподнятым изголовьем.

Направляюсь вглубь комнаты, укладываюсь, приподнимая юбку. Белья на мне нет — ради общего удобства. Слишком часто «пояс» надевают, тут не до щепетильности.

Отлучившись на мгновение, маг возвращается, неся в обработанной специальным раствором ладони абсолютно прозрачную желеобразную пирамидку. Приблизившись, чуть наклоняется.

Ощущаю холодок, затем тепло, растёкшееся между ног, а так же ниточками оплётшее бёдра и низ живота. Слышу фразы на незнакомом диалекте. И следом — серьёзное замечание:

— Хорошо, что у тебя аллергии нет.

Удивлённо приподнимаюсь на локтях.

— А она может возникнуть? — я впервые о таком слышу, оттого и волнуюсь.

Маг кивает. А обратив внимание на мой распухший мизинец — результат неосторожности при избиении манекена — качает головой и подаётся вбок. Легко проводит по пальцу, мгновенно исцеляя.

— Среди новых послушниц парочка объявилась, — отступает, довольный результатом. — Вас начинают приучать к защите со второго года обучения, и их стали. Ведь необходимо ещё приспособиться к ощущениям… А у этих бестий возьми да отторжение начнись. Всего раз о подобном слышал, и то за морем.

— И в чём причина? — любопытствую, одёргивая подол длинного платья и садясь.

Тут же невольно морщусь. Привыкать-то нас к этой штуке учат, только всё равно посторонняя материя ощущается, как посторонняя, и этого не изменишь.

Собеседник дёргает себя за треугольную бородку.

— Магия. Их индивидуальная. Разная ведь она у вас, храмовниц. У данных, как оказалось, чрезмерно на внутренней секреции завязана, а эту самую секрецию устанавливаемая защита и подавляет. Не в плане влияния на мужчин. В плане собственных ощущений.

— Хотите сказать, их сила напрямую связана с самим процессом?

— Именно. Вот и думай, что делать. Жрицам без защиты никак. Этим двоим она тоже необходима. Чтобы сдержать неуёмный приворот, превращающий мужчин во влюблённых идиотов, готовых выполнить любую прихоть. Даже мать собственную убить, если прикажут. Но как «пояс целомудрия» надеть? Задали задачу. Ведь совсем по природе не Альбы, которым на роду написано с помощью любовной магии вертеть противоположным полом, как вздумается. Однако возможности у них схожи. Если оставить ситуацию неизменной, девушки такого натворят — не разберёшься потом. Столь масштабные возможности часто извращают личное восприятие. Подобного допустить нельзя.

На этом маг умолкает, давая понять, что могу идти. Выскользнув из магической, потягиваюсь всем телом. Странно всё-таки. Все жрицы обладают силой… но правда ли, что все? Внутреннюю магию тут держат под контролем, поэтому на поверхности можно увидеть лишь эфемерные отпечатки. Отсветы подавляемой мощи я у многих наблюдала. Правда, у себя ни разу. Пустая или спящая? Хотела бы знать. Ну а пока ответов нет и до следующего служения времени в избытке, можно ещё немного потанцевать. Совершенствование лишним не бывает, особенно при наличии клиента, придирающегося ко всему на свете. А так как Настоятельнице Храма на косноязычие мужчины не пожалуешься, хотя бы самой уверенностью обзавестись в идеальном исполнении соблазняющих «па».

***

Намереваясь узнать об успехах первого занятия, Настоятельница Храма разыскивает Ляпо Сою. Обнаруживает мужчину в дальней части цветущего сада сидящим на скамейке, укрытой с трёх сторон кустами отцветшей жимолости. Новоиспечённый наставник задумчиво глядит на плывущие облака, одно из которых походит на чашу с переливающейся через край водой, другое — на девушку, танцующую перед статуей с распахнутыми крыльями.

Миг — и мимолётные образы истаивают под порывами сильного ветра, ранее разогнавшего неприветливые дождевые тучи. Остаются только рваные пятна, похожие на белый пух, постепенно разлетающийся в стороны.