Шрифт:
Физрук за ту выходку обещал влепить мне десять двоек за поведение — по одной за каждую минуту, что я заставила его нервничать, а Леночка и вовсе молчала всю дорогу домой. Обиделась, что я сбежала, ничего не сказав.
Но я-то знала, ради чего рисковала собственной шкурой.
Влад поднял на меня изумленный взгляд:
— Ущипни меня, малая, если это то, о чем я думаю.
Победно улыбнувшись, я сильно щипнула друга за щеку. Скривившись, он засмеялся и повел головой в сторону, отворачиваясь от моего захвата:
— Кричевский?! Тот самый?
Я кивнула.
— Вот это да, — воскликнул Владик, захватив меня в крепкие объятия и оторвав от земли. — Спасибо, мелкая! Это самый чумовой подарок в моей жизни! Да простят меня предки, но мотык на втором месте! Откуда у тебя это?
Я рассказала мальчикам всю историю от начала до конца, и по их глазам было похоже, что верить мне получается у них с трудом. Инна же слушала без особого интереса, но до нее мне не было никакого дела. Я собой гордилась и радовалась, что у меня получилось удивить подарком лучшего друга, надеясь, что эта памятная вещь с надписью, полной глубокого смысла, займет не последнее место в его комнате и когда-нибудь, в нужный час, придаст ему сил и мудрости добиваться желаемого.
Глава 6
Все еще семь лет назад…
После второго урока мы с девчонками по сложившейся традиции вошли в школьную столовую, где уже толпилась немаленькая очередь возле раздачи. Став в самый ее конец, мы вернулись к обсуждению сегодняшнего утра. Прежде, чем разойтись по домам и начать сборы в школу, Влад на эмоциях преисполняющего восторга, предложил мне прокатиться на его новом байке. Раздираемая желанием поддаться его уговорам и холодом страха, парализующим конечности, я отказалась:
– Не думаю, что мне стоит ездить на этом. Да и тебе не советую.
– Э-э-э, ты на что это мою сестру подбиваешь? — вклинился Марк. — Она не поедет.
Инна воспользовалась ситуацией:
— А я бы прокатилась.
Вот уж, своего не упустит. Шельма. Но Влад как будто ее не расслышал:
— Почему ты боишься? — спросил он меня. — Он только выглядит грозно, но мощности в нем немного. И поедем мы медленно. Давай.
— Я что, с деревом разговариваю? — возмутился брат. — Я не разрешаю.
— Расслабься, — фыркнул Влад. — Пусть сама решает.
Сомнения терзали меня изнутри. Это самая подходящая ситуация для выражения «и хочется, и колется».
– Не будет она ничего решать. Это опасно. Не поедет и точка!
Эта тирада, провозглашенная моим братом, подогрела мою на него обиду за утренний побег и стала решающим фактором, предопределившим мои дальнейшие действия. Да как же, не буду я ничего решать. Сейчас! Деловито тряхнув головой, сбрасывая с лица тонкие волоски, выбившиеся из пучка, я подошла к мотоциклу и с вызовом посмотрела на Марка, демонстрируя ему всю решимость, которая маленькой кучкой пыталась забиться в угол моего бешено бьющегося сердца.
— Это ты ничего не будешь за меня решать, — сказала я. — Ты мне не папа, — я взглянула на Влада: — Поехали.
Хмурясь, он замялся, метнулся между Марком и мной, но все же неторопливо шагнул к мотоциклу.
— Не переживай, — сказал он моему брату. — Буду беречь ее больше, чем самого себя.
Мотор натужно заурчал. Влад закинул ногу и оседлал железного коня, подгазовывая на месте, снял с руля шлем и подал мне:
— Надевай.
— Он же твой.
— Если шлем один, то водитель отдает его пассажиру. Такие правила. Надевай, — повторил он.
Я натянула на голову новехонький черный шлем, ослепляющими бликами сверкающих в лучах утреннего весеннего солнца, а Марк подошел ко мне и помог застегнуть лямку под подбородком. Я залезла сзади и осмотрелась по сторонам, думая, за что ухватиться руками, чтобы не слететь с мотоцикла.
— За меня держись, — сказал Владик. — Если вдруг чего, — Марк серьезно посмотрел на друга, — то тебя добью, а тебя, — его взгляд метнулся ко мне, — закрою в твоей комнате до совершеннолетия. Усекли?
— Не дрейфь, — в голосе Влада скользнул оттенок самодовольной улыбки.
Едва мои руки обвили Владьку за корпус, он снял байк с подножки, и мы рванули с места так резко, что внутри у меня все перевернулось. Сердце зашлось, и на несколько мгновений я забыла, как дышать. Зажмурилась и подавила писк, застрявший в горле. Как только я обвыклась к ощущению низкого полета, и буря в жилах улеглась, я прерывисто выдохнула и открыла глаза.
– Только давай не будем проезжать мимо моего дома, — крикнула я другу на ухо. — Мама, если увидит, она нас прибьет.
— Окей, — ответил он и поддал газу. Я еще сильнее ухватилась за него, и мы помчались вдоль до улице, встречный ветер ласкал своими свежими объятиями, яркий солнечный свет, мелькавший между зеленеющих ветвей, бил по глазам, а адреналин, рождающийся где-то внутри меня, там, где часто колотилось сердце, быстро растекался по всему телу, опаляя вены.