Влад тихо засмеялся и, поднимаясь с дивана, потянул меня за собой, обнимая. Словно успел соскучиться за ночь. А, может, и успел. Я вот очень соскучилась. Даже ночью, когда Влад, выскользнув с кровати, оставил меня одну, я подсознательно это почувствовала и поёжилась, как от холода.

— Мне бы в душ, — сказала я, нехотя выпутываясь из объятий, — полотенце и зубную щётку.

— В шкафчике над умывальником есть запасная, а полотенца лежат под ним, — Влад отпустил меня, проведя ладонью по моей пояснице. Там, где, в общем-то, спина заканчивалась. И я, обернувшись, стрельнула в него лукавым взглядом, ухмыльнувшись покачав головой.

Закрыв за собой дверь, я разделась, включила воду и стала под тёплые струи. Воображение подкинуло неприятную картину встречи с моим личным кошмаром, и я вздрогнула, отгоняя от себя всю эту грязь. Убеждая себя, что в этот раз всё будет иначе. Сейчас он в розыске, и полиции уже известно, что преступник снова стал маячить на горизонте своей бывшей жертвы. Он не сможет причинить мне вреда. Преступник… Жертва… Я словно попала в телевизионную передачу «Следствие вели…», разница была лишь в том, что тут всё происходило в реале, и мне действительно угрожала опасность, поэтому думать о дальнейшем развитии событий и предполагать было вовсе не занятно, а скорее муторно. Выйдя из душа, я обернулась полотенцем, и в поисках зубной щётки открыла дверцу шкафчика. Из-за моего резкого движения прямиком в раковину шлёпнулась совсем иная вещь — чёрная небольшая коробочка из-под презервативов. От неловкости ситуации я смутилась, но ведомая пресловутым женским любопытством заглянула внутрь. Из трёх штук не осталось ни одного… Даже думать не хотелось, с кем и когда Владу довелось ими пользоваться. Ясно было, что он не ходил в монахах три года, наивно дожидаясь меня, но и мысль о нём с другой девушкой была неприятной. До боли. Не зная, откуда выпала эта самая коробочка, я взяла из шкафчика щётку и на её место положила упаковку, закрыла дверцу и принялась начищать зубы, молясь, чтобы Влад не заметил, что я порылась в его вещах. Вроде и не специально, но всё же это было некрасиво. Я влезла в личное.

Когда я вернулась в гостиную, в воздухе витали аппетитные ароматы. Пройдя на кухню, я окликнула занятого жаркой омлета Влада:

— Я всё. Душ свободен.

— Хорошо, тогда я тоже схожу. Последишь за яичницей?

Кивнув, я отвернулась к плите, убавляя огонь:

— Конечно. И кофе сварю.

Влад чмокнул меня в щёку:

— Я быстро, — и вылетел из кухни.

А я даже не успела спросить, где стоит кофе, так что пришлось порыться и на кухне. С трудом, но всё же разобравшись с кофемашиной, я наполнила две чашки лишь наполовину, взбила в пенку молоко и добавила его в кофе, образовывая сверху молочное воздушное облачко. Разложила омлет по тарелкам, отправила их на стол и поставила сахар, чашки и приборы. Влажный после душа Влад вошёл в кухню в одних джинсах, сидящих на бёдрах, и первым делом украдкой что-то отправил в мусорное ведро. Сел за стол, и наши смущённые взгляды встретились. Я тут же поняла, что Влад догадался обо всём и выбросил именно ту коробочку. Стало даже как-то смешно.

— Прости пожалуйста, это случайно получилось, — пробормотала я. — Она выпала, а я не знала… куда… куда поставить… Я ни за что не копалась бы в твоих личных вещах.

Его губы дёрнулись в странной улыбке. Растерянной какой-то. Виноватой.

— Я и не думал об этом. И вообще давно стоило это выбросить, просто как-то… руки не доходили что ли. Если это тебя как-то задело…

— Нет, нет. Я всё понимаю. Было и было. Это ведь было давно.

— Да, давно… Чёрт, глупый разговор получается.

Я нервно хохотнула:

— Ага. Будь мы в статусе друзей, как раньше, просто поприкалывались бы друг над другом и всё.

— Так-то оно так. Да только не хочешь ли ты сказать, что в статусе друга было находиться лучше, чем в статусе моей девушки?

— А я… — я нервно заправила за ухо прядь волос, — твоя девушка?

— Я думал, это очевидно, — пробормотал он, — но, если нет, то это, видимо, мой промах.

— Да нет, просто мы это как-то не обсуждали…

— Ты моя девушка. Единственная, любимая, самая желанная и неповторимая. И я не устану тебе это повторять. Никогда.

— Спасибо, — шепнула я, улыбнувшись, и потянулась к любимому, оставляя на его губах нежный поцелуй, в который вложила все чувства, что меня одолевали.

Выбрались с квартиры мы уже в послеобеденное время — сначала убирались на кухне, потом просто не могли оторваться друг от друга. Повалившись на кровать, целовались, испытывали новые грани допустимого, проявляя больше доверия, ещё больше ласки и любви.

По дороге ко мне домой Влад вспомнил, что родители сегодня ждали нас на обед, и уточнил, хочу ли я пойти. Я, конечно, согласилась, переспросив:

— Ждут «нас» или «тебя»?

— Нас. Именно нас, — чётко выраженный в моих глазах вопрос был ему понятен и без слов. — Они нас уже давно раскусили, Ева. Мало того, что моя машина стоит постоянно под твоими воротами, так ещё и в день первого свидания они видели, как мы целовались в машине.

Вспомнив проезжающий мимо в тот момент пикап, я всё поняла. Даже взгляд, которым Влад проводил ту машину. Прикусив губу, я слегка сощурилась:

— Ой, как неловко…

— Да нет. Нормально.

Поэтому первым делом мы заехали к тёте Ире и дяде Вове, которые, как всегда, с радушием приняли меня, а уж после посиделок с родителями, отправились собирать мои вещи. У Беловых-старших мы незапланированно засиделись. Тётя Ира угостила меня своим излюбленным кьянти, а Влад пить отказался. Он был за рулём. Было столько общих тем, и столько времени мы не виделись, что оно пролетело просто неуловимо, и только, когда я взглянула на часы в голове взвыл маячок. Уже поздно. Преследователь на свободе, и он бывает рядом. Поэтому, засобиравшись, мы скомкано попрощались с родителями и отправились ко мне.