— Плохие новости лучше продаются.

— Да, но нам нужны и положительные примеры.

— Эйб, большинство людей оттуда, которых я знаю, просто хотят выжить. Сомневаюсь, что у них хватит альтруизма на помощь другим.

— Возможно, вы удивитесь. Но в некоторых отношениях вы правы, и это нормально, этого и следует ожидать. Пока мы говорим только о первом контакте. Но он жизненно важен.

Мейс помрачнела.

— Я просто немного тревожусь, понимаете?

Альтман улыбнулся.

— У вас нет настоящего опыта работы в этой области и надежды нации ложатся на ваши неподготовленные плечи?

— Лучше и не скажешь.

— Мейс, я отвечу вам просто. Я не знаю ни одного человека, лучше подготовленного для этой работы. Ни одного. Если б я знал такого, то попросил бы его. Я в большом долгу перед вами, без сомнений, но этот проект во многих смыслах олицетворяет труд всей моей жизни. Я бы не стал рисковать им, выбирая неподходящего человека. Этот проект слишком важен для меня.

— Тогда я буду стараться. Это все, что я могу обещать.

— А теперь я могу попросить Херберта соорудить небольшой ланч. Он готовит потрясающий салат из тунца.

— Спасибо, но я пас. Хочу быстренько принять душ в гостевом доме. А потом поеду встречаться с этими людьми.

— Превосходно. Я вам очень признателен.

— Не больше, чем я. У меня был скудный список возможностей.

Альтман положил ей руку на плечо.

— Темнее всего перед рассветом. Знаю, это ужасное клише, однако оно часто оказывается правдой. Кроме того, вдруг социология понравится вам больше полицейской работы?

— На самом деле полицейская работа, по сути, и есть социология, только с «Глоком» и бронежилетом.

— Кажется, я вас понимаю.

— Все дело в уважении, Эйб. Работая в полиции, я была членом самой большой банды округа Колумбия. Но поскольку мы — самая большая банда, то не можем позволить себе проиграть ни одного боя.

— И как вам это удавалось? — заинтересовался Альтман.

— Никогда не ввязываться в ситуацию, в которой я не могу выиграть.

— Понимаю.

— Свистнув по рации, я могу вызвать помощь быстрее любой другой банды. Мне нужно продержаться в бою лишь три минуты, и всё. Если мне нужно ударить человека, потому что он плюнул на меня, я это делаю, поскольку стоит одному «синему» спустить неуважение к себе, это аукнется всем остальным «синим» на улицах. Сегодня плевок, а завтра пуля в спину. Ты можешь любить меня или ненавидеть, но ты будешь уважать мою униформу. Однако то же справедливо и для бандитов. Большинство из них просто пытаются заработать на жизнь, а «синие» пытаются их схватить. Катать «Чириос» [204] за пару тысяч в день или жарить мясо в «Маке» за минимум.

— «Чириос»?

— Оксиконтин [205] . Они такие же люди, как мы с вами, но сделали другой выбор.

— И имели ограниченные возможности.

— Верно. Обе стороны знают правила. Бандитам плевать, если им набьют морду или арестуют, подстрелят или отправят в тюрьму. Такое случается с ними каждый день. Но не проявляйте к ним неуважения. Этого они не прощают.

— Мне кажется, за эти две минуты я узнал больше, чем за последние десять лет.

— Увидимся, профессор. Держите форт. — На выходе Мейс обернулась. — Да, чуть не забыла. Мой «Дукати» немного утомился. Нельзя ли взять у вас какую-нибудь тачку на время?

— Конечно. «Бентли» или «Хонду»?

— Выбор рискованный, но я предпочту японца.

Мейс приняла душ в гостевом доме и тщательно вымыла грязные волосы. Единственно, чем плохи мотоциклетные шлемы, — в них жутко потеет голова. Когда Перри завернулась в толстый халат и пошла гулять по роскошному дому, размерами в лучшем случае в треть действительно роскошного дома, ей пришло в голову, что нормальному человеку довольно легко привыкнуть к такой жизни. Хотя к ней, конечно, это не относится. Однако она все равно восхищалась не только качеством обстановки, но и мастерством дизайнера, внимательного к мельчайшим деталям интерьеров. Должно быть, Марти Альтман была очень талантлива. Из реплик Эйба было очевидно, что он преклонялся перед женой.

«Интересно, каково это, когда перед тобой преклоняется парень?»

Мейс порылась в рюкзаке и достала потрепанную записную книжку. В ней был список контактов, которыми она пользовалась, когда работала в полиции. Перри нашла имя и позвонила. Ее несколько раз переключали, но в конце концов ей ответил нужный человек.

— Шарлотта, это Мейс.

— Мейс Перри!

— Да ладно, будто ты знаешь другую Мейс.

— Ты все еще в той ужасной тюрьме?

— Нет, я уже вышла.

— Слава богу.

— А ты по-прежнему радуешься работе в ДТС? [206]

— Конечно, — с сарказмом ответила Шарлотта. — Я отклонила все предложения из Голливуда, только чтобы остаться здесь и целыми днями разбираться с разъяренными людьми.

— Может, тебе захочется иметь дело со счастливым человеком?

— Обычно это предвестник того, что тебе требуется услуга.

— У меня есть имя и адрес. И я была бы рада получить фотографию этого человека.

— Ты не вернулась в полицию. Я бы знала.