Присаживаюсь на край кровати, взглядом прошу Дару немного подвинуться, ложусь рядом. Я каждый день обнимал ее во сне, слушал, как тяжело дышит, умывал бледную кожу, удалял болезненный пот, укрывал защитным куполом, массировал мышцы, чтобы не потеряли силу, лечил пролежни и кормил девушку магией. Накапливал в сан’ю мощь и все, почти до дна, отдавал невесте. И так каждый день. Каждую ночь. Ровно шестьдесят дней.

Здесь, с Вастенском лесу, выжить могут только маги. Простые люди — корм для черных ветвей. Эмонес они не трогают, потому что по факту она их сородич и через множество столетий, что Ри здесь провела, лес уже считает ее своей Госпожой.

— Эмилиан, — тихо шепчет Дарайна и поглаживает тонкими пальчиками мою грудь. Я ломаюсь на части от желания, от тяги к ней, но сдерживаюсь из последних сил. — Я смотрела в твое лицо и видела монстра… Это так… — трется щекой о ключицу и всхлипывает. — Я хотела тебя убить. Несколько раз. А потом хотела быть так далеко, чтобы ты никогда не нашел меня, не прикоснулся. Я даже не понимала, что должна беречь дитя, что должна его хранить, а я… Подвергала его опасности. Мне так больно из-за этого.

— Дара, ты не виновата. Месс говорил, что на тебя поцепили узел иллюзий. Кто и зачем, я не знаю, но, вернувшись в замок, выясню. Ты только не волнуйся, тебе нельзя. Ты и так много пережила.

Она немного поворачивается, чтобы лечь удобней, вглядывается в мое лицо и кладет подбородок на плечо.

— Кто эта красивая девушка? — глаза невесты на миг прикрываются, а кончики губ дергаются вниз. Ревнует? Дара будто прогоняет эти чувства и, распахнув веки, бормочет:

— Как она здесь выжила?

— Не поверишь, Римерия — эмонес, подозреваю, что последний в мире.

Дарайна на миг задумывается, в глазах появляется яркий перламутр, и я понимаю, что она ищет в руне языка нужную информацию, перебирает историю, ищет ответы.

— Это вампиры эмоций? — отмирает Дарайна.

— Вампиры?

— На Земле так называют выдуманных существ, которые питаются человеческой кровью.

— О-у… кровожадные, однако, земляне.

— Это все мифы и сказки. Вампиров не существует на самом деле, как и магов… — Дара запинается, неожиданно фыркает и утыкается носом в плечо, чтобы сдержать смех. — Вот это я ляпнула!

— Да, только она ест эмоции. Редкая и очень необычная особенность, таких, как Ри, больше нет — их истребили.

— Жестокие ялмезцы. Боятся всего, чего не понимают. Руна подсказывает, что это было пятьсот лет назад, — в глазах Дары снова вспыхивает и гаснет перламутр.

— Да, она довольно старенькая эмонес.

— Но хорошо сохранилась, — улыбка на лице Дарайны слегка натянута. Правда ревнует, или мне мерещиться?

— Согласен. Она невероятно привлекательная… — жду, и Дара отвечает порывистым вздохом и взмахом густых ресниц. — Но ты все равно моя единственная, и мне больше никто не нужен.

Девушка тихо и осторожно выдыхает.

От ее дрожи, моя стигма начинает невыносимо пульсировать, сворачивается внизу живота горячей змеей и приливает кровью в пах. Я не шевелюсь, чтобы не распаляться, но неосознанно слишком сильно сдавливаю плечо девушки, отчего она вскрикивает.

— Прости, милая, но я должен выйти, потому что это уже смертельно-опасно так тебя желать, — хочу встать, но Дара вцепляется в руку, переплетает наши пальцы. Я знаю, что сейчас ее негативные эмоции о Марьяне ушли, но они вернутся, и эта правда не позволяет мне нормально дышать. Я не смогу нормально жить, пока он будет стоять между нами. Эмонес только облегчила на время боль невесты, но заживить эту рану может только Дара.

— Не уходи… Эмилиан. Я так… соскучилась. Ты же знаешь, что меня тянет к тебе.

— Знаю, но это не ты тянешься, а метка пары, — поджимаю губы. Знаю, что говорю жестокую правду, но сейчас и нет смысла врать. Нет смысла искать надежду на то, что она увидит во мне что-то большее. Время в лесу забрало у меня этот шанс. — Чтобы связь была крепкой, нужна любовь, а ее быть не может по понятным причинам. Дара, не мучай ни себя, ни меня. Одевайся, — показываю через плечо на оставленное эмонес платье, — мы идем домой. Мун, будь с Дарайной, — подзываю кота, который все это время прятался в углу, будто боялся разоблачения. В лесу ему было очень плохо, потому я материализовал его не часто. Раз в неделю, чтобы он размял немного кости и побыл рядом с Дарой, пока мы с Ри искали выход.

Эмонес знала о лесе столько, что позавидовал бы архимаг Тисс-Менской академии, но девушка не представляла, как покинуть стены магической ловушки. Мы потратили два месяца на поиск выхода, но нашли его только вчера, хотя я не знал, как его пройдем и ничего не потеряем. Оставалось только молиться Стихиям и верить, что они сжалятся и выпустят хотя бы Дарайну.

Глава 49. Эмилиан

Когда луна поднимается высоко, озаряет лазурью ветви спящих деревьев, мы выходим на знакомую тропу и направляемся к северу. Лес самый активный днем и вечером, ночью и на рассвете он замирает. Хотя все равно опасен, и нужно быть начеку.