Я нервно сглотнул. Амулет. Точно такой же гуро когда-то вручил мне, а после я передал его Кензи. Маленький металлический диск на кожаном шнурке, так невинно лежащий на земле. Мои опасения постепенно нарастали. Эта вещица выглядела слишком маленькой и обычной для своего предназначения: не дать фейри исчезнуть в небытие.

Но я верил, что гуро знает, что делает.

– Итан, Кирран. – Гуро повернулся к нам. – Предупреждаю снова, ритуал может стать очень зловещим, прежде чем завершится. Возможно, вы узнаете друг о друге и о себе самих то, чего никогда не знали, и вам это не понравится. Я предупреждаю вас в последний раз, ведь нам предстоит иметь дело с черной магией, а к ней нельзя относиться легкомысленно. Надеюсь, вы понимаете?

– Да, гуро, – отозвался я, а Кирран уверенно кивнул.

– Прекрасно. – Он опустился на колени перед кострищем и начал поливать его жидкостью для розжига. – От вас потребуется следующее, – продолжал он, не отрываясь от своей задачи. – Вы оба умеете сражаться, верно? По моему сигналу начните отрабатывать свои боевые навыки с мечами в руках, при этом обходя вокруг костра. Следите за своим противником: блокируйте или атакуйте, но не прикасайтесь друг к другу. Ясно?

– Да, – ответил я. Это упражнение было знакомо мне из занятий по кали. Мы стояли в нескольких футах друг от друга и устраивали спарринг, не прикасаясь к противнику или его оружию, пытаясь блокировать и парировать движения в воздухе. Хотя обычно для этого мы использовали ротанговые палочки, а не мечи.

Кирран слегка нахмурился, вероятно, потому, что ничего подобного не делал, а затем кивнул.

– Буду следовать твоим указаниям, – сказал он мне. – Просто скажи, когда начинать.

– Еще кое-что. – Гуро встал и поманил к себе Киррана, который, не колеблясь, шагнул вперед. Когда гуро вытащил и приподнял нож, я подпрыгнул, а Кирран даже не пошевелился. – Твоя кровь, – объяснил он, смотря прямо на принца. – Тебе нужно пролить пару капель на амулет, чтобы пробудить его жажду.

Мое сердцебиение участилось. Мне совсем не нравилось, к чему все ведет, но Кирран без колебаний взял нож в руки. Гуро поднял амулет лицевой стороной вверх, и принц фейри полоснул лезвием по своей ладони. Густая красная кровь потекла вниз, капая на полированную бронзовую поверхность. Когда амулет был полностью залит красным, гуро отвернулся и положил его на землю.

– Итан, сюда, – сказал он, указывая на одну сторону костра.

Я повиновался, а Кирран встал на противоположной стороне. Гуро повернулся, включил стереосистему, находившуюся за его спиной, и увеличил громкость. Зазвучала зловещая, жуткая барабанная дробь, от которой у меня по коже побежали мурашки, а затем гуро бросил в кострище спичку. Оранжевые и красные языки пламени взметнулись вверх, заливая поляну призрачным светом. Огонь мерцал, трещал, царапал воздух и отбрасывал странные танцующие тени на деревья и лицо моего наставника.

– Начинайте, – приказал гуро низким напряженным голосом и запел.

Поверх пламени я встретился взглядом с Кирраном и начал двигаться.

Сперва я не сводил глаз с моего «противника», и мои движения были плавными и нарочито продуманными, чтобы он мог предугадать мои следующие действия. Я замахивался, он блокировал. Он атаковал в ответ, я защищался. Поначалу мне казалось, что мои два меча дадут преимущество перед одним клинком, но я ошибся. Кирран не только не отставал, так еще и мне приходилось прилагать усилия, чтобы не пропустить один из его «притворных» ударов. С каждым мгновением наш спарринг становился все быстрее, а танец вокруг костра – все серьезнее, и вскоре я перестал замечать принца. Я видел лишь наши мечи, мерцающие в оранжевом свете, и следующий ход оппонента.

Барабаны отбивали бешеный, первобытный и мрачный ритм, и сквозь него пробивался чей-то голос, снова и снова повторяющий слова, которых я не понимал. Эти слова не имели значения. Ничто, кроме моих мечей и летающего напротив клинка, не имело значения. Когда все мои удары были заблокированы и отбиты, во мне вспыхнул гнев. Барабанный ритм кружился вокруг меня, подстегивая и распаляя. Я не проиграю. Я не…

Лязг металла, отдавшийся в руке, вернул меня к реальности. Каким-то образом мы с Кирраном придвинулись ближе к огню и теперь, стоя всего в нескольких футах, пристально смотрели друг на друга поверх пламени. Я моргнул и встряхнулся, готовый отсту-пить.

И тут холодный, ледяной незнакомец встретился со мной взглядом и замахнулся, целясь своим клинком мне в голову.

Я блокировал удар, шагнув в сторону и встретив меч своим собственным. Металл звякнул, отчего волосы у меня на затылке встали дыбом, а шок сменился яростью.

В ответ я обрушил свой второй клинок, целясь ему в лицо. Лезвие едва не задело его, но он вовремя увернулся и взмахнул своим оружием. Звон и лязг металла наполнили воздух, смешиваясь с грохотом барабанов и неистовыми песнопениями.

Когда я полоснул Киррана по груди, меня пронзила резкая боль в руке. На мгновение она полыхнула раскаленным огнем, чем немало удивила меня, и я отшатнулся назад. Беглый взгляд на руку доказал то, что я и так уже знал: меня ранили, а по моему предплечью начала стекать кровь.

Мое зрение заволокло пеленой гнева. Барабаны, пение – они кричали на меня, овладевали чувствами. Ярость вырывалась из глубины темного источника, поглощая меня и порождая во мне ненависть. Я знал его. Видел, кем он был сейчас. Из-за него я лишился сестры, из-за него она больше не навещала меня. Она хотела отдалить нас с Кирраном друг от друга, сделать так, чтобы мы никогда не встретились, и тем самым отгородилась от меня.