— Это что за жесть? — вдруг прошептала Прикер, глядя поверх меня.

Только тогда я учуял мерзкий запах гнили и разложения.

В самом центре каморки, где мы оказались, находился стол, накрытый черной бархатной тканью. На нем стояла ваза из хрусталя с гнилыми фруктами и серебряный поднос, на котором лежала растерзанная туша маленького зверька. Лужица его свернувшейся крови просочилась в доски пола и смердела так, что меня затошнило.

А венцом «экспозиции» был череп лошади и огромные рога.

— Нет… — только и смог пролепетать я.

Девчонка же с трудом поднялась на ноги и, пошатываясь, побрела к столу. Зажав рукой нос, она отодвинула тушку в сторону и достала что-то прямо из-под нее. От увиденного она истерически расхохоталась.

— У тебя проблемы! — только и смогла сказать она. — Сука, это нахрен…

Я пригляделся получше. В ее руках была моя стереография.

Окровавленная стереография меня с выколотыми глазами, позирующего для королевского ежегодника.

— Проблемы у вас обоих, молодые люди, — неожиданно раздался за нашими спинами знакомый усталый голос.

И прежде чем я успел что-то сообразить, Адам защелкнул на моих руках наручники, а Прикер сказал:

— Малая, не заставляй меня награждать тебя второй парой добровольно. Двигай на выход.

***

— Шеннон Рейган был капитаном моей команды. Мы с ним тайком бегали курить за школу, и он поклялся еще на первой вылазке быть мне верным корешем.

Капитан Горн стоял у дверей карцера Тинтагеля и поджигал сигарету электронной зажигалкой. Я никогда не видел его таким изнуренным и растерянным. А еще злобным.

— Это я к чему веду? — задал он сам себе вопрос. — Если бы я не знал Шена, то ты бы сейчас летел к папке на разборки. А ты, юная леди, уже бы неслась на всех парах в Пустоши.

Прикер, сидевшая на противоположном от меня конце скамейки, хрюкнула со смеху и закрыла лицо руками, заходясь в приступе истерики.

Нас посадили в одну камеру сразу же после того как тайком привезли назад в школу. Адам проигнорировал мои мольбы забрать меня подальше от этой «пекловой твари».

Если бы мы оказались в разных камерах, то ничто бы не спасло вашего рассказчика. Видите ли, я хотел оказаться поближе к выходу из карцера, но по счастливой случайности оказался в самой труднодоступной его части.

Это помогло нам выиграть время и придумать план побега.

— Итак, — посмотрел на панель капитан, — на часах шесть после темной поры. Если за двадцать минут я не услышу адекватной и правдоподобной версии случившегося, то вызываю директоров и перестаю прикрывать ваши жопы. Итак, время пошло. Кто берет слово?

Прикер обнимала себя руками и раскачивалась из стороны в сторону, что-то бормоча под нос, потому слово взял я. В своем рассказе о прошедшей ночи мне удалось сохранить максимум непредвзятости без перехода на эмоции, крики и оскорбления, что безусловно было поводом для гордости.

Вот только Адам не остался довольным моим отчетом.

— То есть пропавшая ведунья Долорес О’Салливан на самом деле все шесть дней воздавала хвалу Зверю из вашей типа главной книги и готовила злодейский план мести тебе, а потом пошла и что-то сделала с мотоциклом, который ты готовил? — спросил он, оперевшись о стену. — Алан, ты умный мальчик? Ты правда думаешь, что я сожру это говно и поверю в твое вранье?

— Это правда! — взвыл я. — Надо что-то срочно делать! Вызови гвардию, оцепи Централ!

— Охолонись! — рявкнул Адам. — С какой стати Долорес тебя убивать? Ты что, особенный?

— Они трахались и вместе делали проект, — вдруг подала голос Маргарита. — А потом этот жопошник узнал, что она ведунья, и бросил ее, присвоив все себе. Я б за такое тоже хотела бы убить.

— Заговорила! — повернулся к ней капитан. — Рири, а тебя куда несет? Ты правда готова подкреплять его вранье?

— Чувак, я сама охренела, — призналась та. — То, что он говна кусок, открытием не стало, но то, что у Доры нет вкуса на мужиков… У меня стереографии были даже. Остались в том доме.

Адам несколько раз открыл и закрыл рот, пока наконец не выдал:

— Попытка убедить меня, что вы были хорошими котиками, провалена. Я пошел за рацией, пусть с вами разбираются директора.

Когда дверь за ним захлопнулась, девчонка хрипло расхохоталась:

— Вот так все закончится? Моим родителям хоть пришлют письмо «Поздравляем, ваша дочь сдохла»?

Я же потерял дар речи. Страх ледяным потоком сковал все мое тело, не давая даже дышать. Казалось, даже сердце сейчас остановится от ужаса.