– Д-да, – киваю, ощущая раздрай.

Странным образом тактическое отступление Сулеймана оставляет в душе необъяснимый осадок разочарования и в то же время благодарности, что он дает мне передышку.

Но при любом раскладе этот мужчина всегда остается самим собой.

– Ты пообещала, – произносит он вкрадчиво, перед тем как выйти на площадку и закрыть за собой дверь.

И я вдруг понимаю, что просто не смогу его обмануть.

А через двадцать минут от мамули одно за другим прилетают сообщения…

«Вот это, доча, ты попала))»

«Я так рада!»

Закатываю глаза и качаю головой.

Да уж, попала – самое что ни наесть подходящее слово. И как хорошо, что Галина Анатольевна не знает всей подоплеки наших отношений.

Ни к чему это. Сама разберусь.

Взбиваю попышнее подушку, отодвигаюсь, чтобы и Семену осталось место с краю и укладываюсь спать.

Утро вечера мудренее.

Глава 18

Боже мой, куда катится этот мир?

И какого лешего я приперлась в это злачное место?

Задаю себя хорошие вопросы, не находя правильных ответов. Молодец еще, что Ниночку вовремя напрягла. Заставила скинуть таблицу выступлений пар, чтобы подгадать время выхода на ринг Султанова.

Сидеть с самого начала и до конца на бесконечном мордобитии – это для меня слишком, особенно, в выходной день, а не по рабочей необходимости.

– О, привет, Мари!

Степанова налетает сзади, как ураган, и приобнимает. Хорошо еще, успеваю отследить ее порыв краем глаза, иначе точно инфаркт обеспечен.

Любит же у нас некоторый инфантильный народец прыгать на ничего неподозревающих мирных граждан с наскока и пугать тех до усрачки. И это тем более странно, что у нас с Ниночкой по факту нет дружеских отношений, просто ровные рабочие. А тут идет такой посыл, будто мы подружки – не разлей вода.

– А ты чего здесь? Вроде же никогда не любила бои, – вцепившись обеими ладошками в мой локоть интересуется коллега, хлопая густо-накрашенными ресничками. – К Соколову что ли по делу? Так он наверху. С главным тренером в комнату отдыха пятнадцать минут назад поднялся.

Взмахом руки она указывает направление и тут же отворачивается, выцепляя взглядом проходящего мимо Вронского Максима, боксера, представляющего наш район.

Не успеваю ничего ответить, лишь отмечаю, как глаза Степановой загораются предвкушающим блеском, спинка выпрямляется сильнее, жемчужные зубки прикусывают нижнюю ярко-красную пухлую губку, вся показательная расслабленность стекает, и Ниночка превращается в гончую, взявшую след.

– Ой, Мари, мне совсем некогда. Бежать и работать надо. Ты сама тут дальше, ладно? – выпаливает она, отстраняясь, и, не дожидаясь ответа, мгновенно устремляется вслед за спортсменом. – Макс! Макс! Стой же, хулиган! Ты должен мне свой автограф в документе! Ну, Ма-а-акси-и-ик!

Семеня точеными ножками в туфельках на пятнадцатисантиметровой шпильке, красотка в коротком ярко-красном платье, умело подчеркивающем ее аппетитные формы, уносится прочь, размахивая планшетом.

Усмехаюсь, наблюдая, как несколько парней, пришедших на соревнования в числе зрителей, провожают ее голодными взглядами и улюлюкают, стараясь обратить на себя внимание, однако, моя коллега очень достоверно их игнорирует, разыгрывая гордую, а самое главное, важную мисс неприступность, или же действительно не замечает, летя на крыльях любви за вышагивающим в раздевалку Вронским.

– Вот что волшебная сила бокса с девчонками делает, – хмыкаю себе под нос, качая головой. – Последние мозги отключает.

– Ой, да не будь ты такой строгой, мисс ворчунья, – раздается вкрадчивое над ухом. – Нинок еще молодая, горячая, резвая. У нее кровь кипит, а в душе свербит.

Свербит у нее явно в другом месте, в том, что пониже талии и виляет из стороны в сторону, дразня озабоченных малолеток, поправляю мысленно и резко оборачиваюсь, чтобы встретиться глазами с довольной моськой Соколова среднего.

– Привет, красотка! – приглашающе распахивает объятия мой старый приятель, а по совместительству старший сын Саныча.

– Пашка! Привет! – с удовольствием обнимаю друга. – А ты тут какими судьбами? Из Питера родителей проведать прикатил? А мне шеф ничего не говорил, о твоем прибытии.

– Он и сам был не в курсе. Я сюрпризом, – широко улыбается Павел Егорович.

– Надолго?

– Не-а, во вторник с утра уже назад. У меня пары начнутся только с обеда, как раз успею вовремя вернуться.