Хорошо, если помимо ног имеются крылья. А что делать тем, у кого их нет?

Я замахнулась на Сио Лантия, чтобы он обзавёлся парочкой чёрных полупрозрачных, усадила себе на плечо Путеводную Нить и велела ей держаться крепче, подхватила под руки Пересеченя. А Вор-Кошмарник сам, без персонального приглашения, вцепился в штанину Сио Лантия, и мы дружно взмыли под потолок.

Задержись мы внизу хоть на секунду, и не исключено, что от нас осталось бы мокрое место. И узкого устья коридора в пещеру беспорядочной массой хлынули тыквоголовые. Они были скрючены, согнуты, сломаны под самыми разнообразными углами, их раздутые тыквенные физиономии погнили, и создавалось впечатление, что эти чудовища вот-вот прямо здесь и разложатся окончательно и бесповоротно.

Однако они, похоже, строго условились провести собственные похороны как можно ближе к ядру планеты, поэтому, не соблюдая очереди, стремглав бросались в колодезную яму. Поток долго не иссякал. Мне уже стало казаться, что у колодца нет дна и он способен вместить какую угодно прорву тыквоголовых.

Тех, кто ими управлял, не стало. Сгинули те, благодаря кому в уродливых монстрах теплилась жизнь, и они из последних сил рвались к пещере дракона, чтобы присоединиться к своим хозяйкам в их небытии. Тут я начала подозревать, что именно Мастер Хаги Тко проложил тайный ход и вырыл колодец – причём уже понятно, для каких целей.

Дракон с самого начала рассчитывал избавиться от врага у себя дома, кем бы враг ни был.

И когда наплыв тыквоголовых подошёл к концу, у каждого из нас родилось много мыслей на этот счёт.

– Уф, – сказал Вор-Кошмарник, цепляясь за ногу Сио Лантия. – Уф, уф, уф, жуть-то какая! Первоклассный кошмар, Нойта. Я надеюсь, у тебя будут замечательные, вкусные сны. Только спи, пожалуйста, в своей комнате. И чтобы без этого товарища…

Он недобро глянул на своего спасителя, и Сио Лантий без лишних мук совести по справедливости стряхнул неблагодарного на пол. А потом приземлились и остальные. Я аккуратно спустила Пересеченя – он был молодец, не дёргался и не ныл, что устал висеть.

Путеводная Нить так вообще ощущалась невесомым пёрышком. Она отчего-то вдруг чмокнула меня в щёку, хотя за нею вовек не водилось нежностей, и легко соскользнула с моего плеча, чтобы прогуляться пешком.

– Отчаливаем! – скомандовал Сио Лантий и, поёживаясь не то от холода, не то от пережитого страха, двинулся обратно по коридору.

Мы вновь вернулись в зал с террариумом. За стеклом горела подсветка, но ветки и лианы выглядели удручающе одинокими без хамелеона. Какая жалость, думалось мне, до чего досадная потеря. Если бы хамелеона не убили, я бы не напиталась драконьей силой, а значит, никогда бы не нашла недостающую часть себя, этот проклятый пропуск в Цитадель Мучений и Дивный Мир. Ох, ну за что? За что?..

Мы понуро шагали домой, оставив позади ужасы сегодняшней ночи. Солнце робко выглядывало из-за крыш, словно бы спрашивая: освещение тут нужно или вам без разницы?

По правде, я понятия не имела, как рассказать сыщику, что Геннадия с нами больше нет, особенно зная о его привязанности к этому зверю. Сомнений касательно того, поправится ли сыщик вообще, у меня даже не возникало, ибо я была носителем его запасной энергии, и эта энергия бурлила в жилах, как вода в ручьях Изобилия.

Но что-то во мне словно перегорело. Что-то будто сломалось, испортилось, поблекло. И я не могла понять, что со мной происходит.

Инычужи унеслись вперёд, и мы с Сио Лантием тихо шли вдвоём по мощёной булыжником улочке Дворцов. Дремали статуи и птицы на статуях, спали окна домов, и неуверенные солнечные лучи блуждали по черепице крыш. Курортный город – пока ещё обласканный теплом ранней осени – нежился в безмятежном утре.

Ранняя осень, говорите? Температура на термометре выше среднего? Тогда чего ж меня так знобит?

Над нами будто тучи сгустились. Я обхватила себя за плечи, и мои зубы отчётливо стукнули. Сио Лантий рядом тоже почувствовал перемены.

– Или мы оба с тобой одновременно подхватили простуду, – сказал он, поглядывая на мою реакцию, – или же погода и вправду дала сбой.

Напарник вдруг протянул руку, и на его ладонь спустилось несколько снежинок.

– Снег? – окончательно замерзая, удивилась я.

– Давай скорее домой.

Сио Лантий непререкаемо сцепил мои пальцы со своими (что у него, что у меня – сущие ледышки) и перешёл на бег. Мы ворвались в гостиную, где расторопный Пересечень уже повключал батареи, напялил на себя шерстяной свитер и приготовил для нас цветные пледы с согревающим чаем. Закутавшись в один такой цветной плед, Вор-Кошмарник со злобным видом восседал на диване и сетовал на климат.

– Перекос у них там какой-то, в министерстве погоды, – хохлясь, высказалась Небываль-из-Пустоши, и прикрыла крылом Путеводную Нить, которая мёрзла не хуже остальных.

Тем временем за окном разбушевалась настоящая вьюга. Те несколько снежинок, которые растаяли у Сио Лантия на ладони, всего за какую-то четверть часа превратились в обезумевшую стихию.

– Зима у нас, что ли? – содрогнулась Путеводная Нить и полезла поближе к Небывали, зарываясь в её мягкий пух.

Мы стояли и подавленно молчали, глядя на происходящее снаружи. Стремительно потемнело, поэтому Пересечень зажёг свет, и в гостиной окончательно воцарился уют.