Когда от оборотня оторвалась голова, на лету обзаводясь острым клювом и пёстрым оперением; когда туловище трансформировалось в рогатую котосову (она же Небываль-из-Пустошей); когда Пересечень, выполнявший функцию ног, преспокойно удалился на кухню – бытовыми приборами повелевать, а Вор-Кошмарник, ответственный за левую руку, развязно тряхнул шевелюрой и потопал к себе в комнату… Вот тогда-то Сио Лантию сделалось по-настоящему худо.

– Воды! – взмолился он, склоняясь над ковриком для обуви. И страшно закашлялся.

Со стаканом к нему метнулся Пересечень. Розовые банты и рюши, томный женский голосок при типично мужской внешности, привычка говорить о себе во множественном числе и четыре проворные руки…

Я справедливо полагала, что это край, последняя капля, и что после такого Сио Лантий просто обязан с нами распрощаться.

Однако парень проявил беспрецедентное мужество и неслыханную силу воли. Он осушил предложенный стакан, вернул его Пересеченю и даже выудил из своего смятенного ума пару слов благодарности.

А потом вкратце поведал о своём бедственном положении, затруднениях с жильём и попросил разрешения остаться на ночлег. Но лучше бы вообще навсегда.

Я озадаченно почесала в затылке.

Изъявил желание остаться навсегда, надо же!

Это на него так великая мощь любви к Нойте Сарс повлияла или бедственность положения? Ой, вряд ли. Бьюсь об заклад, Сио Лантием руководила страсть иного рода.

Его рассудком однозначно завладели Инычужи – существа не от мира сего, чудные и непредсказуемые.

– Пусть в подвал идёт! – склочно крикнул из своей каморки Вор-Кошмарник. – Комнату не отдам!

– Да-да, – подхватила Птица-Весень тоненьким голоском. – В подвале ему будут рады.

Сио Лантий поёжился. Кто там ему в подвале будет рад? Плотоядный монстр? Червяк-людоед?

Когда мои крылья в очередной раз улетучились, я вызвалась приятеля сопроводить и поддела его под локоть с таким ледяным, убийственным спокойствием, что его рука в момент покрылась гусиной кожей. Смешной. Если бы узнал, что наш подвал – райский уголок, сразу бы передумал бояться. А неизвестность нас всех страшит, перед завтрашним днём мы дрожим, перед закрытыми дверями мнёмся, и перемены для нас худшее из зол.

Не обольщайтесь, Нойта не исключение.

– Мне всё ещё с трудом верится в происходящее, – призналась я, держа на весу масляный фонарь и спускаясь по отсыревшим ступенькам. Ступеньки скрипели. Огонёк в фонаре метался и норовил потухнуть. – Если бы не факт наличия крыльев, решила бы, что ты и твой профессор спятившие сектанты-фанатики. А теперь даже не представляю, что думать и как быть.

Сио Лантий молча и заворожённо следовал за мной. Здесь не было эха. Только тьма. Зыбкая тьма, лесные запахи и светлячки – сияющие юркие звёзды для тех, кто сбился с пути. Мой голос тонул в подстилке зелёного мха, под подошвами шелестела и приминалась короткая травка.

– Пришли, – сказала я, остановившись возле палатки. – Внутри должно быть сухо и тепло. Она зачарована, поэтому проблем не будет. Но если неудобства всё же возникнут, обращайся. Буду на втором этаже, вход по пожарной лестнице.

– Огромное, нечеловеческое тебе спасибо, – рассыпался в благодарностях Сио Лантий и придержал меня, когда я собралась уходить. – Если хочешь совет, не думай. Ни о чём не думай, ладно? И о том, как быть, не беспокойся. Всё само решится, поверь. Я ведь тоже ряды крылатых совсем недавно пополнил. Сначала казалось, с ума схожу. Сейчас легче. И тебе со временем обязательно полегчает.

Вот уж утешил так утешил. Я фыркнула, отдала ему масляный светильник и зашагала прочь. К Инычужам стоило бы применить штрафные санкции. Рассекретили меня, гады. Теперь ещё Деус Ним за меня с двойным усердием возьмётся. Не болотом, так какой-нибудь великой миссией станет голову морочить. Ну полный восторг!

Я вышла из подвала во внешний сумрак, пошатываясь от переизбытка впечатлений. Тусклым пятном скользила по небу луна. Город наблюдал за мной мутными глазами фонарей. Неслись в ветре клочья облаков…

Головокружение настигло меня вместе с мигренью, и я ухватилась за лестничные перила. Ещё пара дней в столь безудержном ритме – и можете сколачивать мне гроб.

Здоровый восьмичасовой сон? Честно, уже и не припомню, каково это. И в зеркало мне с утра лучше не смотреть, там гарантированно будут ужасы транслировать.

Я доволокла свои бренные кости до второго этажа и, не раздеваясь, бухнулась на кровать. Пол скрипнул. Где-то внизу завозились мыши и отчётливо выругался Вор-Кошмарник.